За грубо сколоченными столами сидел разный народ. Монстры пили вино из огромных кубков, провозглашая тосты о собственной удали. Свирепые существа, похожие на людей, жадно обгладывали кости и бросали их через весь зал в бак на углу. Уродливые карлики зловеще хихикали, редкими зубами разрывая сочные куски мяса, которые им быстро подносили статисты вроде меня.

Парик из жёлтых всклокоченных волос и здоровый нос на резинке неплохо гармонировали с деревянными башмаками на моих натруженных ногах. Иногда, мне удавалось посидеть на кухне среди гигантских котлов, в которых постоянно булькало, поднимались клубы густого пара, и несколько странных существ вяло помешивали в них загадочное варево. Я даже ухитрился съесть несколько мясных изделий, суетливо лавируя между металлическими листами, на которых исходили жиром приличные куски.

В зале тоже оказалось не просто. Подзатыльники летели со всех сторон, приходилось увёртываться от костей и сыпавшихся на голову объедков. Я с грустью размышлял о своей философской роли, вспоминая милый сердцу голос за кадром.

Наконец, мне удалось уединиться с аппетитным куском готового мяса, надеясь достойно завершить эту статистику.

– Эй, смерд! Гордись, ты выбран главным блюдом сегодняшнего обеда.

Надо мной стоял, ухмыляясь, могучий монстр.

– Я статист! – удивлённо воскликнул я, но это не произвело никакого впечатления.

Я был немедленно схвачен и, как дикий зверь на охоте, привязан конечностями к небольшому бревну. Монстры подняли носилки на плечи и потащили меня во двор, где у большого костра уже бесновался разный сброд.

– Мозги выпустить и кишки намотать! – тонким голосом визжала толстая дама с жабьим лицом. – Это самый деликатес!

– Нашинковать на гуляш! – размахивая саблей, басом орал рослый мужик с ушами, как у летучей мыши.

– Сделаем фарш! – надрывался, щёлкая зубами, волосатый циклоп.

После короткого совещания, большинством голосов было принято гуманное решение просто закоптить меня. Бревно быстро установили над костром и стали наваливать в него множество разных тряпок, рваной одежды и остатков обуви.

Поднимающийся смрад приятно ласкал органы обоняния. Густой дым крепко щипал глаза, а чувствительный жар заставлял вертеться ужом, вспоминая пляжи Загорья. Скучать мне было некогда, впереди виднелась любопытная перспектива полуфабриката для кулинарных изысков.

– Эй, не трожь мою тараньку!

Довольный циклоп бегал вокруг костра, отгоняя желающих бросить в меня камень. Граждане дико выли в ответ и с энтузиазмом, пытались издали поразить цель. Популярность моей персоны росла прямо на глазах.

Внезапно, послышался новый взрыв радостных воплей. Повернув голову, я увидел сквозь дым новую жертву, которую волокли на перекладине дюжие монстры.

Чтобы не сооружать отдельный костёр, человека просто поместили рядом со мной. Он спокойно взглянул на меня, морщась от дыма.

– Приветствую, Андрей Георгиевич. Как дела?

– Нормально, – попробовал я привычно пожать плечами, с интересом разглядывая Виктора в новом обличье. Мы были одеты одинаково.

– Похоже, вы пошли по моим стопам.

– Возможно, – кивнул он неопределённо. – Вы тоже были консулом?

– Нет, послом.

– А какая между ними разница?

– Не знаю, – сказал я. – Но мне, кажется, что небольшая.

– Как вам кино? – Виктор закашлялся от дыма, а из глаз потекли слёзы.

– Крепкий фильм, только философии многовато.

– Бывает, – сплюнул он вниз. – Давно здесь?

– Нет, но, надеюсь, скоро дойти до кондиции.

– Ну, что же, успехов.

Толпа продолжала бесноваться.

– Жрать хотим! – доносились отчаянные вопли.

– Плохо, когда желания не совпадают с возможностями, – подумал я, глядя на эту картину. – Это приводит к стрессу.

Монстры сначала рвали волосы на себе, а потом, наиболее естественным образом, перешли на своих коллег.

– А может, это экзистенциальный кризис? Осознали конечность существования и единство субъекта и объекта.

Судя по тому, как ловко они награждали друг друга затрещинами, полностью исключить этого было нельзя. Всё-таки человек существо целостное и многомерное, а бытие у каждого своё.

Тем временем, экзистенция плотно овладела всеми участниками, и началась групповая фаза осмысленного существования. Неизвестно, какой степени развития могла она достигнуть, если бы не помешал истошный вопль.

– Первый пошёл!

Я услышал страшный рёв, и толпа стала в ужасе разбегаться, энергично отталкивая ближних локтями. К костру приближался огромный великан.