В качестве офицеров в Сахалинском отряде состояли тюремные надзиратели, офицеры резерва и несколько бывших офицеров-каторжан. За несколько недель до высадки вражеского десанта из Манчжурской армии прислали 10 офицеров для проведения боевой подготовки, но у них попросту не хватило для этого времени. Каторжники ненавидели и остров, где они отбывали наказание, и военных, в которых они прежде всего видели бывших конвоиров. Кроме того, эта масса не была единой — сказывалась разница в преступных профессиях, многочисленные землячества и т. п. Японцам это ополчение не представлло угрозы, а вот русским войскам оно могло создать проблемы. Ополченцы были сборищем вооруженных людей, которые не умели (почти все) и не хотели (в подавлющей массе) воевать. Верховное командование поначалу ожидало, что они будут вести партизанские действия в глубине острова (Куропаткин), а затем распорядилось готовиться к отражению атаки на побережье (Линевич).

После высадки десанта выяснилось, что софрмированные дружины наполовину существуют лишь на бумаге — вместо числившихся 200 дружинников в строю в каждой числилось по 120 и даже 80 чел. Отряд не смог выполнить ни одну из этих задач. Плохо подготовленные к ведению боевых действий, дружинники-добровольцы массами разбегались при первых выстрелах. В ходе боев защитники острова потеряли 800 человек убитыми и 4540 пленными, а японцы — 39 человек убитыми и 121 раненого. Отступление при таких обстоятельствах скверно действовало и на регулярные войска, и в результате и 19 июля(1 августа) военный губернатор Сахалина генерал-лейтенант М. Н. Ляпунов капитулировал {2192} . Вместе с ним сдалось 64 офицера, 3819 нижних чинов и дружинников, включая нестроевых, японцы получили, кроме винтовок, 2 полевых орудия и 5 пулеметов {2193} .

Наиболее серьезным противником для передвижения пехоты противника стали бездорожье, мухи и комары. Аборигены острова поддержали японцев {2194} . По отношению к русским оккупанты вели себя очень жестко — они грабили, жгли, брали заложников и публично казнили их. Крестьян выгоняли на работы, за которые платили едой из трофейных складов. На острове была введена японская иена {2195} . Несколько лучше действовала немногочисленная дружина на Камчатке — местные жители, охотники разгромили небольшой японский десант на полуостров, но вслед за ними в Авачинскую губу вошли два крейсера, и ополчение вынуждено было уйти в горы {2196} .

Таким образом, часть своей программы от 30 марта Япония все же выполнила — ее войска оккупировали Сахалин до начала переговоров о мире. Перед русской дипломатией была поставлена задача избежать заключения унизительного для достоинства России мира, и защитить ее основные интересы на Дальнем Востоке. «Если же русские интересы, — писал 20 июня 1905 г. В. Н. Коковцов В. Н. Ламздорфу, — понимая их в смысле нашего отказа от поступательной политики на Дальнем Востоке при сохранении непрерывной связи Сибири с Тихим океаном, будут соблюдены, то, казалось бы, не должно быть препятствий к тому, чтобы достигнуть искреннего мирного согласия на продолжительный, если не безгранично-долгий срок. С экономической и культурной точек зрения к жизненным интересам России на Дальнем Востоке необходимо, по моему мнению, в настоящее время причислить, независимо от неприкосновенности русских границ и державных прав России относительно Владивостока, Уссурийского края и других местностей, а равно отсутствия ограничений для содержания флота на Дальнем Востоке, — сохранение в нашем полном распоряжении или в крайнем случае под нашим исключительным влиянием рельсовой линии, соединяющей Владивосток с Сибирской железною дорогою, а равно пароходные сообщения, связывающие эту линию с русскими владениями по Сунгари» {2197} . Гарантировать достижение подобных результатов летом 1905 г. никто не мог.

Русскую делегацию на русско-японских переговорах, после отказа нескольких профессиональных дипломатов от предложений, сделанных императором, возглавил С. Ю. Витте {2198} . Николай II пошел на это назначение с трудом, и только после второго представления, сделанного Ламздорфом {2199} . Наряду с Витте, в делегацию вошли также барон Р. Р. фон Розен и Ф. Ф. Мартенс. Глава русской делегации оказался в трудном положении. Американская пресса единодушно сходилась в том, что японские требования о выплате контрибуции являются абсолютно справедливыми {2200} . С другой стороны, император был категорически против уступок русской территории и выплаты военных издержек {2201} . Делегация отплыла в Америку из Шербурга на борту немецкого парохода «Kaiser Wilhelm der Grosse». Уже на борту ее сопровождали журналисты. Витте охотно общался с ними. Он был невозмутим и спокоен {2202} . К моменту приезда в Нью-Йорк, новости, которые глава делегации получал от Коковцова, не настраивали на положительный лад: японцы продолжали занимать Сахалин и частично высаживались напротив острова на материке, по мнению Петербурга, существовала опасность движения противника на Владивосток и овладения им, а также вытеснения Линевича из Манчжурии и полной оккупации ее {2203} . Поражение России было очевидным, внешнеполитическая обстановка накануне переговоров — неудовлетворительная.

Общественное мнение Америки было настроено крайне враждебно по отношению к официальному Петербургу, и в высшей степени сочувственно к революционерам и Японии. Причиной были опасения чрезмерного усиления России на Тихом океане и состояние еврейского вопроса. Погромы во время революции лишь добавили эти настроения, и они разделялись президентом и государственным секретарем Дж. Хеем {2204} . Фактически сама война велась благодаря займам, которые предоставил Японии американский банк Я. Шиффа «Кун, Лейб и К». (май 1904 г. — 50 млн. долларов, ноябрь 1904 г. — 58 млн. долларов, в марте 1905 — 150 млн. долларов и в июле 1905 г. — 150 млн. долларов) {2205} . 7 июля 1905 г. США согласились содействовать передаче Японии Порт-Артура и Ляодунского полуострова, а также признали особые права Японии на Корею. Схожие положения содержались и в продленном 12 августа 1905 г. на следующее 10-летие англо-японском союзе {2206} . В отличие от предыдущего он содержал обязательство одной из сторон прийти на помощь союзнику даже в случае войны с одним государством (под вероятными противниками по-прежнему подразумевались Россия и Франция), а в сферу действия союза были включены и индийские владения Великобритании {2207} .

Перед отъездом в Портсмут, 1(14) июля 1905 г. Витте встретился с Великим Князем Николаем Николаевичем-мл. для того, чтобы выяснить состояние русской армии и ближайшие перспективы военных действий. Результаты были малоутешительными: больших поражений, подобных Ляояну и Мукдену, Николай Николаевич не ожидал. Наоборот, он считал, что армия в состоянии перейти в контрнаступление и оттеснить японцев за Ялу и Квантун, но оценивал стоимость кампании в 1 млрд. руб., а потери — в 200 тыс. убитыми и ранеными. При этом господство на море останется в японских руках, и следовательно, можно будет ожидать занятия противником Сахалина и значительной части Приморской области {2208} . Подобный сценарий летом 1905 года был неприемлем, в охваченной революцией стране невозможно было провести новые частичные мобилизации без применения силы, в казне не хватало средств на военные действия, возможность внешнего займа практически исключалась {2209} . Тем не менее Витте просил русское командование организовать наступление — даже частичный успех в этой обстановке был бы важен для улучшения позиций русской делегации.

Однако Линевич не собирался наступать, к его нерешительности добавилось опасение, что революция сделает то, чего не удалось японской армии, т. е. отрежет русские войска в Манчжурии от снабжения по железной дороге. Организации РСДРП, действовавшие на Сибирской железной дороге, занимались безудержной пропагандой, даже в начале сентября 1905 г. они обвиняли Витте в том, что он не торопится заключать мира, потому что царь ему выдал по 400 рублей в день «на продовольствие» и по 5 000 рублей на экстраординарные расходы. «Жить можно». — Утверждала большевистская листовка {2210} . Остается только гадать, какое впечатление подобные суммы должны были произвести на рабочих и солдат. Им и предлагалось единственно возможное решение проблем страны: «В то время, пока народный враг — царское правительство — сладко поет о мире, дружно подготовим общую стачку по линии дороги и остановим все поезда. Сами солдаты будут рады помочь нам. Но для этого надо работать, товарищи» {2211} .