Это также было следствием экономии предвоенного периода — более тяжелые толстостенные снаряды были более просты в производстве и более дешевы, хотя и давали гораздо более скромный эффект при взрыве {2139} . Такая экономия соответствовала предвоенным взглядам, принятым не только в русском флоте. Согласно этим представлениям, небольшое количество взрывчатки в снарядах «гарантирует им большую надежность в пробивании брони» {2140} . Уже в походе многие русские офицеры имели возможность убедиться в низкой эффективности собственных снарядов. При попадании они оставляли ровные, по калибру, отверстия, но их разрывы не приводили к значительным разрушениям {2141} . В русских бронебойных снарядах содержалось 1–2 % взрывчатки (в Германии, Австро-Венгрии, Голландии и Дании была принята норма в 1,3–1,5 %, во Франции 2–3 %, в Италии 1,5–4 %, в Англии 3,5–5,5 %), в фугасных — 2–3 %(в Германии, Австро-Венгрии, Голландии и Дании — 3,5–5,3 %, в Италии 3–7 %, во Франции 10–20 % и в Англии 8—13 %) {2142} . Японский флот развивался по образцу британского. Японцы превосходили русских по скорострельности, мощности снарядов и меткости — их комендоры приблизительно в 2 раза превзошли своих противников и по числу попаданий {2143} .

14—15(27–28) мая 1905 г. эскадра вице-адмирала З. П. Рожественского была разгромлена японским флотом под командованием вице-адмирала Х. Того в Цусимском проливе. Сражение началось в день коронации Николая II. Русские корабли подняли стеньговые флаги. После небольшой пристрелки японцы быстро начали добиваться попаданий {2144} . «Стрельба японцев была очень хороша, — вспоминал артиллерийский офицер броненосца «Ослябя», — и велась исключительно тяжелыми фугасными снарядами, начиненными «шимозой», новым взрывчатым веществом большой силы и в большом количестве, дававшем при взрыве густой черный дым, благодаря которому они простым глазом могли наблюдать падения и попадания своих снарядов, что чрезвычайно облегчало им пристрелку. В небронированных частях борта и в палубах взрывы этих снарядов производили громадные разрушения, делая рваные пробоины в несколько квадратных метров. Рвались они не только при ударе в борт, но даже при падении в воду, давая огромное количество осколков большой пробивающей силы» {2145} .

Уже через 40 минут после начала боя японцы потопили «Ослябя». Всего в первый день артиллерийским огнем были уничтожены 3 новых эскадренных броненосца, 2 крейсера 1-го ранга, 1 вспомогательный крейсер, 3 миноносца, 2 транспорта, 1 буксирный пароход. Еще один новый эскадренный броненосец — флагман Рожественского «Князь Суворов» — был практически выведен из строя огнем {2146} . Корабль был лишен труб и мачт, башни были разбиты, он был объят пламенем. Рядом, объятый пламенем, сильно накренившись, покрытый пробоинами, шел «Александр III» {2147} . Корабли продолжали сражаться. Вскоре «Александр III» перевернулся, а «Суворов» был позже добит торпедными атаками {2148} . Тяжело раненый Рожественский в бессознательном состоянии был переведен со своего горящего корабля на миноносец «Бедовый». Придя в себя, Рожественский отдал приказ принять командование контр-адмиралу Небогатову и продолжать движение во Владивосток {2149} .

На второй день японским артиллерийским огнем были уничтожены броненосец береговой обороны, 2 крейсера 1-го ранга и 2 миноносца. От ночных торпедных атак противника погибли 2 броненосца, 1 крейсер 1-го ранга, 1 броненосный крейсер 1-го ранга. 28 мая сдались 2 эскадренных броненосца и 2 броненосца береговой обороны во главе с Небогатовым, еще ранее в плен на «Бедовом» попал и Рожественский. Кроме того, японцами были захвачены 2 госпитальных судна под флагом Красным Креста. На одном из них(«Орел»), вопреки положению о госпитальных судах, перевозились японские пленные с перехваченных торговых судов, и в результате судно было объявлено военным призом. Второй госпиталь — «Кострома» — был после досмотра отпущен. В плен попало 6 106 русских моряков, включая командующих двумя эскадрами {2150} . В сражении погибло 166 офицеров, 79 унтер-офицеров и 4 937 матросов. Во Владивосток прорвалось 2 крейсера 2-го ранга (один из них наскочил на риф в бухте Св. Владимира и был взорван экипажем) и 2 миноносца. Остальные корабли ушли в нейтральные порты, где были интернированы {2151} . Пришедший во Владивосток первым 16(29) мая крейсер «Алмаз» вызвал поначалу буйную радость жителей города, высыпавших встречать эскадру — они были уверены, что за ним последуют остальные. В новость о поражении поначалу никто не хотел верить. На следующий день к «Алмазу» присоединились миноносцы «Грозный» и «Бравый» — больше ждать было некого {2152} .

«В силах двух сражавшихся флотов, — докладывал императору Того, — не было большой разницы, и я считаю, что офицеры и команды неприятеля бились за свою страну с крайними энергиею и бесстрашием» {2153} . Героизм русских моряков не мог исправить многочисленные ошибки и просчеты командования. Ряд японских кораблей получили многочисленные попадания, в том числе и флагман «Микаса»(30 попаданий), но низкое качество русских снарядов уберегло японский флот от крупных потерь (на «Микасе» погибло 8 матросов). В ночных атаках противник потерял только 3 миноносца {2154} . В сражении погибло 113 японских матросов и офицеров, 424 получили различные ранения {2155} .

Война для России началась и закончилась неудачами. Это не могло не сказаться на настроениях общества, а они, в свою очередь, передавались войскам. Тем не менее положение постоянно побеждавшей Японии было далеко не блестящим. Ни одна из японских побед по-прежнему не ставила ни один из важных для России центров под угрозу. Таковым, как и в начале войны, мог стать только Харбин, взятие которого могло отсечь русский Дальний Восток от Сибири. 30 марта 1905 г. на совещании в японском Генеральном штабе были намечены три цели для действий армии: 1) взятие Харбина; 2) вытеснение русских войск из севера Кореи; 3) срочный захват Сахалина {2156} .

Цель № 1 так и осталась недоступной. Эта важнейшая точка была по прежнему далеко на севере, и даже победа на Сыпингае не давала гарантии ее занятия. По расчетам японского командования, для взятия Харбина потребовалось бы еще 3 сражения, в то время как запасов и резервов хватило бы только на одно или на 6 месяцев ведения военных действий. При этом, как и в начале войны сохранялась все та же ее закономерность: первое серьезное поражение Японии могло стать для нее решающим и последним. Восстановить потери было бы невозможно. Не смотря на нежелание наступать Линевича и на начавшуюся в России революцию, Маньчжурская группировка по-прежнему оставалась значительной силой, с которой невозможно было не считаться, и во всяком случае нельзя было игнорировать. 15–24 мая вновь сформированный отряд Мищенко(45 сотен, 6 орудий и 2 пулемета) вновь совершил рейд в тыл противника — на Фукумынь. Несмотря на попытки сделать выводы из неудачи набега на Инкоу, и в этот раз действия русской конницы были неудачными — подготовка к набегу была раскрыта противником, потери японцев были относительно невелики — около 2 рот и несколько незначительных складов. Конница потеряла 14 офицеров и 187 нижних чинов, захватила 2 пулемета, около 200 мулов, привела с собой 234 пленных {2157} . Даже эта неудача выявила падение силы сопротивления японской пехоты.

В этой ситуации для японцев возможны были определенные действия в Корее, но невозможно было и движение сколько-нибудь значительных сил на Владивосток., даже при том, что его морская оборона была практически сведена к нулю. Для ее усиления еще в октябре 1904 г. сюда по железной дороге из Петрограда были направлены в разобранном виде 4 подводные лодки, которые и прибыли в город в начале декабря {2158} . К марту 1905 г., т. е. к началу навигации, во Владивосток было прислано уже 14 лодок, все они были собраны, но к выходу в море были готовы только 8. Их присутствие в море (лодки дежурили между островами Русский и Аскольд) носило скорее психологический характер, так как они хоть в какой-то степени прикрывали строившиеся на островах батареи, на которых еще почти не было орудий {2159} .