Действия русской кавалерии в Корее не имели особого успеха. После перехода Ялу ей начали оказывать активное сопротивление солдаты корейской армии. Местное население поддержки русским не оказывало {1387} . Более того, часто оно было настроено в пользу японцев {1388} . На тех, кто поначалу колебался, очень убедительно подействовала немногочисленность русских сил и их постоянное отступление {1389} . Целая бригада, действовавшая в Корее в феврале и марте 1904 года, не могла установить какие японские части в каком количестве она имеет перед собой. Точная информация в штаб армии не поступала {1390} . 21 февраля рота японской пехоты заняла Пхеньян. До 27 февраля она удерживала город с помощью части горожан {1391} . Затем подошла японская кавалерия. Это осталось совершенно незамеченным для русского командования {1392} .

В конце марта началась оттепель, которая превратила твердый грунт в вязкое месиво из грязи, шоссированных дорог не было, реки вышли из берегов {1393} . Кавалерийский отряд Мищенко — 2 тыс. шашек и 6 орудий — ограничился небольшими столкновениями с японцами, в которых противники понесли мизерные потери — несколько убитых и раненых {1394} . 1-я армия ген.-л. барона Тамэмото Куроки(35 тыс. чел. и 128 орудий) сосредотачивалась на Корейском полуострове. Отряд Мищенко, который практически не сыграл никакой роли в Корее, в конечном итоге был выведен за Ялу. Результатом споров между Алексеевым и Куропаткиным стало паллиативное решение.

Для поддержки кавалерийского заслона на пограничной реке к ней был выделен Восточный отряд(25 тыс. чел. и 78 орудий) генерал-лейтенанта М. И. Засулича. Большая часть солдат была только что призвана и понятия не имела о японцах. Исключением были старослужащие сибирские стрелки, имевшие опыт 1900 г. Они высоко ценили качество своих нынешних противников. В районе Тюренчена было начато строительство укрепленных позиций, рассчитанных на корпус. Правый берег Ялу здесь был высоким, левый — низким, почва — почти на 2 метра глиняной. Все, что успели сделать к началу боя — это орудийные окопы и окопы для стрельбы с колена. Войска окапывались, одновременно шла подготовка молодых солдат. 18(31) марта из набега вернулся Мищенко. На реке уже начался ледоход, и переправа отряда затянулась до 20 марта(2 апреля). На следующий день в город на корейской стороне Ялу вошли японцы. Информации о них практически не было, корейцы и китайцы не могли стать для нее надежным источником, а вылазки на сторону противника почти ничего не давали. Времени на дальнейшую подготовку противник не дал {1395} .

Войска окапывались, готовили орудийные окопы, на откатах холмов в тылу были разбиты палаточные лагеря. Поскольку батареи поддерживали огнем партии разведки на другом берегу, о маскировке говорить не приходилось {1396} . С японской стороны укрепления казались весьма солидными — цепь холмов, перед которыми лежало открытое песчаное пространство шириной около 2 км., и непроходимая вброд река шириной до 100 метров. Японцы придавали исключительно серьезное значение первому бою с русскими, успех в котором должен был продемонстрировать армии, что она справится с новым врагом {1397} . Засуличу категорически предписывалось избегать решительных столкновений с противником и лишь сдерживать его. Он объяснил своим подчиненным, что резервы не будут использованы в будущем бою, и что он собирается «принять осторожный бой» {1398} . Засулич рассредоточил свои силы, будучи вынужденным наблюдать за линией Ялу в 150 верст длиной {1399} . Прикрыть все течение реки ему, конечно, не удалось.

Русский авангард под командованием ген.-м. Н. А. Кашталинского растянулся на 38–40 км. по берегу, главные силы под командованием Засулича находились в далеком тылу. В результате против 6 тыс. чел. с 30 орудиями японцы смогли противопоставить до 40 тыс. чел. с многочисленной артиллерией — 20 120-мм Крупповских гаубиц и 72 полевых орудия. Утром 17(30) апреля началась фронтальная переправа. На направлении главного удара 3 дивизий противника здесь оказалось 2 русских полка. Превосходство в артиллерии полностью принадлежало атаковавшим, против 2 русских батарей. Вскоре оно было реализовано в господство. Японцы подавили перекидным огнем русские орудия, стрелявшие с открытых позиций из орудийных окопов. Это произошло всего за несколько минут. При попытке вывезти орудия на запасную позицию артиллеристы и лошади были перебиты. Пехота противника форсировала Ялу и атаковала русских стрелков. Потери при этом были ничтожны — около 300 чел. ранеными и убитыми. Одновременно японцы построили деревянный мост в 8 верстах выше по течению от Тюренчена и переправили по нему 2 полка пехоты. Они двинулись в обход русских позиций. Позже японцы навели еще 4 моста. Попытки русской артиллерии остановить строительство успеха не имели.

Утром 18 апреля(1 мая) Куроки практически полностью окружил и атаковал Тюренчен. Огневой бой носил исключительно интенсивный характер, оборонявшаяся бригада выпустила до 800 тыс. патронов, ее пулеметы — по 40 тыс. Расстреляв все свои запасы, сибирские стрелки вынуждены был отступить. Его прикрывали огнем одна батарея и одна пулеметная рота, которые оказались в тяжелейшем положении. Отходить пришлось под огнем, в окружении. Артиллеристы и пулметечики понесли большие потери. Остатки бригады под оркестр, игравший «Боже, Царя храни!», двинулись в штыковую атаку. Противник не принял ее, и стрелки вышли из клещей. Был ранен полковой священник, возглавиший атаку после гибели командира бригады и старших офицеров, ранено и убито 16 из 32 музыкантов {1400} . Войска Засулича потеряли 63 офицера, 2324 рядовых, 22 орудия и 8 пулеметов. Японцы не имели потерь в артиллерии, а общие потери в живой силе — 38 офицеров и 983 рядовых — в 2,5 раза уступали русским {1401} .

«Японцы сделали большую ошибку, не преследуя наших войск. — Отметил 20 апреля(2 апреля) в своем дневнике Куропаткин. — Могли бы нанести отряду окончательное поражение» {1402} . Казалось, все шло по плану. Еще 15(28) апреля генерал писал Военному министру: «Японцы зашевелились на Ялу; с радостью буду приветствовать их вступление в Манчжурию; охотно можно устроить им золотой мост, лишь бы не один из них не вернулся на родину» {1403} . Строительство моста было начато с поражения, которое весьма положительно повлияло на противника. «Принцы крови и другие офицеры, докладывал после боя Куроки, — сильно воодушевлены, а воинский дух в частях значительно поднялся» {1404} . Совсем другим было впечатление в русской армии — «изумление было великое». {1405}

Японское командование, получив известие о гибели Макарова, приняло решение начать высадку на Ляодунском полуострове, победа под Тюренченом — первая проба сил в столкновении с европейской армией — усилила веру в успех. Запланированная перевозка 2-й армии ген. — полк. Ясуката Оку — из Хиросимы на Ляодун — требовала задействовать до 80 транспортов. Они следовали группами по 4–5 вымпелов под прикрытием военных судов {1406} . 20 апреля(3 мая) 1904 г. японский адмирал вновь попытался заблокировать выход из бухты Порт-Артура транспортами. На этот раз для атаки было использовано 10 пароходов, но и она была безуспешной {1407} . Тем не менее переход по морю состоялся. 23 апреля(6 мая) 1904 г. армия Оку начала высадку в Бицзыво, приблизительно в 60 км. от Дальнего. Приход 33 транспортов с десантом и прикрывавших их кораблей военного флота к берегам Ляодуна еще накануне был замечен наблюдательными постами. Русский флот не предпринял ничего для того, чтобы помешать японцам {1408} . Куропаткин долгое время не имел точных сведений о случившемся, не было информации и о составе десанта, а когда высадка подтвердилась, до 29 апреля(12 мая) считал ее демонстрацией {1409} . К 13 мая на берег были высажены уже 3 дивизии с артиллерией. Этот десант должен был обеспечить взятие под контроль Дальнего с его подговленным портом, более безопасными спокойными для навигации водами, более длительным световым днем {1410} .