Дэвид насторожился, пожав плечами.

– Мистер Чаннинг всего лишь ветеринар в Мореге. Не о чем беспокоиться.

По крайней мере, ей не о чем беспокоиться. Но про себя и своего друга он бы так не сказал. Патрик, неожиданно прибывший в Морег в прошлом ноябре, держал рот на замке относительного своего прошлого и семьи. И судя по явному интересу мисс Бакстер, не без причины.

И Дэвид был вполне уверен, что не хочет знать почему.

Задыхаясь от быстрого бега, Кэролайн влетела в лавку мадам Боклер. Дверь хлопнула, заглушив треньканье колокольчика, предназначенного для более сдержанных клиентов. Модистка поднялась со своего места, встревоженная ее эффектным появлением и спросила в замешательстве, нахмурив подрисованные брови:

– Вы пришли за новым платьем, cherie? Мы ведь договорились на вторую половину дня?

– То есть да. В смысле нет. – Кэролайн покачала головой, недовольная собой: ни один из этих ответов не объяснял, почему она примчалась в лавку модистки со всех ног, – и понизила голос до прерывистого шепота: – Я пришла по другому поводу. Мне нужен купальный костюм.

– А, понятно. – Лицо портнихи расплылось в улыбке. – Подождите минутку, s’il vous plait. [3]

Она исчезла в проходе за занавеской, откуда доносились приглушенные голоса. Кэролайн перевела дыхание, вдохнув запахи шерсти, хлопка и шелка, которыми был насыщен воздух, и стараясь не думать о тех, кому могут принадлежать эти голоса. Если она хочет пройти через это испытание, ей нужно быть храброй, и мнение помощниц портнихи – наименьшая из ее тревог.

Но тут вернулась мадам Боклер, и сердце Кэролайн гулко забилось при виде одеяния, которое та держала в руках. Оно напоминало… сорочку, причем не особенно красивую, накрахмаленную до жесткости, и не имело никаких украшений – ни лент, ни даже кружевной оборки. Рукава были длиннее, чем обычно носила Кэролайн, но в остальном это могла быть одна из сорочек, хранившихся в ящике ее комода.

Кэролайн застонала. Надежда, которая гнала ее к мадам Боклер, померкла.

– Я не могу надеть это, – сказала она, покачав головой. – Я думала… что вы имеете в виду нечто совсем другое, более приемлемое для купания на публике.

– Предположим, это гораздо приемлемее, чем нелепые халаты, которые выдают в передвижных купальнях, – отозвалась портниха, раздраженно фыркнув. – В таком костюме можно не опасаться, что он распахнется спереди или всплывет в самый неподходящий момент. Хотя если вы предпочитаете что-нибудь понарядней, я могла бы добавить ленту к вырезу.

Кэролайн скрипнула зубами.

– Боюсь, это бесполезно, если только вы не добавите целый ворох лент сюда, – указала она на область груди, – и сюда, – добавила, указав ниже. – Я не смогу плавать в нижней сорочке – во всяком случае, на публике.

Она была готова соревноваться с пловцами-мужчинами, готова даже показать голые плечи и лодыжки, мелькающие в воде, но не готова появиться на брайтонском пляже – где прогуливается модная публика – в одной сорочке, которая, промокнув, станет прозрачной, явив ее тело на всеобщее обозрение.

– Это необычная сорочка, – сказала мадам Боклер, явно огорченная. – Она из специальной ткани, которая не просвечивает. Видите?

Кэролайн потерла ткань между пальцами. То, что она приняла за муслин, оказалось плотной льняной тканью. И чем бы ее ни обработали, это был не крахмал.

– Чем она пропитана?

– Льняным маслом в числе прочего. Оно лучше отталкивает морскую воду, чем все другие составы, которые я пробовала. Ткань достаточно жесткая, чтобы не облеплять тело, намокнув, так что ничего не будет видно через нее. – Модистка улыбнулась. – Я же говорила вам, cherie: будете выглядеть как богиня.

Кэролайн взяла сорочку и приложила к своему платью. Она оказалась длиннее ее обычных сорочек: доставала до середины икры, – но это не мешало ей выглядеть предельно скандальной.

– Вам не кажется, что она несколько коротковата?

– Но вам же нужна свобода движений, cherie?

– Да… – Кэролайн вздохнула. – Просто я не уверена, что у меня хватит храбрости появиться в этом на людях.

– Вас так беспокоит, что подумают женщины? Или мужчины?

– Нет. Ни то и ни другое. Просто…

Модистка похлопала ее по руке.

– Позвольте открыть вам один секрет, касающийся женщин. У нас нет худших врагов, чем мы сами. Неужели вы думаете, что мужчины возражают против укорачивания женских юбок? Женщины на пляже могут сплетничать о вас, могут повернуться к вам спиной, но в душе… в душе они хотят быть похожими на вас.

Кэролайн сжала купальный костюм в руках, завороженная вкрадчивым тоном портнихи, и выдохнула:

– А мужчины?

– Мужчины, cherie? Здесь все проще. Ни один мужчина, который увидит вас в этом одеянии, не подумает о вас плохо. Наоборот: они не смогут отвести от вас глаз.

– Это недопустимо! Я скорее отзову свою заявку, чем буду состязаться с… э-э…

– С невестой? – подсказал Дэвид, наслаждаясь видом вытаращенных глаз Дермота. Организаторы соревнований только что объявили о своем решении, и даже если участники ощутили неловкость, Дермот был единственным, кто бурно выражал свои эмоции. – Полагаю, вы искали это слово.