— Хотел бы я знать, куда ведут водоводы от других резервуаров?

Развалившись на стуле и запустив пятерню в отросшие за последнее время волосы, Сидор с задумчивым видом ковырял в зубах тупым концом толстого угольного карандаша, которым обычно вёл записи. Прислонившись мёрзнущей спиной к тёплому боку трактирной печки, в этот момент он похож был скорее на соляную статую, чем на живого человека.

— Ну и зачем оно тебе сдалось? — сладостно потянувшись, Димон насмешливо смотрел на него:

— У нас всё равно нет больше на территории усадьбы фонтанов. По крайней мере, не видать торчащими над землёй, — душераздирающе зевнув, еле выговорил он. — А тот механизм, что мы сегодня чуть не сломали, работает только на эти два. Наверное, — чуть запнувшись, всё ж уточнил он. — Хотя, кто его знает. Мы раз пять, наверное, это проверили, двигая теми задвижками, а всё равно уверенности нет. Бедный смотритель чуть не поседел, пока от нас избавился, — усмехнулся он.

— Есть ещё один подобный резервуар, с следующей части акведука, что подходит к другой границе усадьбы. Дальше к заливу, там где когда-то были пристани, — пояснил Сидор, отвлёкшись от тёплого бока печи и заметив вопросительный взгляд Димона. — Наверное служил для снабжения чистой питьевой водой судов, что швартовались в порту.

— Дальше акведук сворачивает направо и идёт вдоль берега залива в западную часть города. Завтра и там надо посмотреть, что и как.

— Посмотрим, — безмятежно откликнулся Димон. — Как скажешь. После сегодняшнего, для тебя дорогой всё сделаем, — ухмыльнулся насмешливо он. — Скажи только где копать, и мы всё тебе откопаем. И фонтан, и клозет, и…, — замялся Димон, не зная, чего бы ещё такого ляпнуть. — От такой докуки избавил, воду дал. Благодетель, — сладко зевнул Димон. — Нет, всё ж есть от тебя, Сидор несомненная польза. Маленькая, правда, но всё ж есть, — снова широко зевнув, Димон схватился за челюсть, чуть не вывернув её.

— Ложись ка ты спать, копатель, — устало зевнул следом Сидор. — Раззевался тут. Завтра снова тяжёлый день предстоит, надо хоть выспаться.

— Не знаю, Сидор, откуда у тебя это пошло, но твоя дурацкая манера кажен божий день вставать ни свет, ни заря, меня уже достала. Ты дашь нам спокойно поспать?

— Ладно бы, в походе, а то ты и на отдыхе людям не даёшь нормально выспаться. То в горах никак не мог успокоиться, то здесь у моря тебя опять на очередной подвиг пробило.

— Ну, что ты за неугомонный такой человек, Сидор? Встречать рассвет где-нибудь на очередной смотровой площадке, скоро войдёт у тебя в дурную привычку, а я сова. Мне по утрам спать положено. Так что здесь я с тобой в последний раз. И отцепись ты от меня со своими рассветами. Я спать хочу! Провались они пропадом!

— Лепота! — не слушая жалобное нытьё Димона, Сидор с довольным видом обозревал открывшуюся перед ними картину.

Следующий рассвет они опять встречали все вместе, стоя на крыше, на другом уже краю акведука, возле залива, на точно такой же высоко расположенной над заливом просторной смотровой площадке акведука, рядом с беседкой, как и вчера.

Точно такая же, что и соседняя, неухоженная, с выбитыми стёклами, с заколоченными кривыми, горбатыми досками высокими стрельчатыми окнами, разве что, намного более просторная, явно рассчитанная на большее число посетителей, беседка даже сейчас впечатляла своей какой-то утончённой изысканностью.

И точно такой же каменный резервуар накопитель находился внизу, с точно такими же двумя ржавыми, давно не открывавшимися задвижками, у них под ногами в каменном полу бассейна акведука.

Стоя на верхней смотровой площадке над заливом, все они уже вяло рассуждали меж собой, пресытившись первыми впечатлениями.

— Ну, если принять бассейн по подобию, то левая задвижка, как и в первом резервуаре, это фонтан у подножия опоры, которого, кстати, почему-то там нет, с умным видом равнодушно рассуждал Димон.

Судя по его виду, ему было всё равно что там находится у него под ногами. И будь там хоть десяток таких задвижек, ни чего бы это не поменяло в его к ним отношении: ржавая, ни на что не пригодная железяка, место которой на помойке или в лучшем случае в кузне возле горна, где из неё сделают хоть что-то в дело пригодное.

— Если только не раскопать там гору мусора и не посмотреть что под ней, — вещал он с видом знатока, мучительно подыскивая повод как бы свалить отсюда побыстрей и спокойно досмотреть прерванный неугомонным Сидором сладкий утренний сон. — А правая, как опять же было и в первом бассейне, должна вести куда-то в усадьбу. Куда, хотел бы я знать.

— А может и не хотел, — сладко зевнул он.

Небрежно облокотившись на окружавшие смотровую площадку крепкие резные перила каменного парапета, Димон, устало и равнодушно смотрел на расположенный у подножия акведука заброшенный старый город. Отсюда, с верха кровли акведука, в прозрачном воздухе раннего утра, были прекрасно видны и морской залив с покачивающимися на мелкой ряби залива немногочисленными рыбацкими баркасами, и постепенно просыпающийся за рекой небольшой южный город. И покинутая ими ранним утром казарма, устроенная из бывшего трактира, где его ждала персональная койка в отдельной комнате.