— Чего-то я не пойму, — вмешался в разговор Гудыма, — у «Газпрома» газ от Бога, а у Америки газ от Дьявола?

— Вот-вот, в самую точку попали, товарищ Гудыма, — сказал отец Андрей и перекрестился. — Америка нам дана в наказание за грехи наши. От них к нам идет все зло. Они высасывают из нас все соки и жируют там на своих миллионах, а люди наши могли бы жить еще лучше них, да вот козни американские не дают такой возможности.

— А ты откуда знаешь, как меня зовут? — сказал старый чекист и все поняли, что дело приняло неожиданный оборот. Откуда этот попик мог знать Гудыму? А? А только от органов, которые и послали его сюда. — Ты с каким заданием сюда подослан? — и Гудыма встал.

Так они и стояли друг напротив друга, проверяя силу своих взглядов. Отец Андрей держался за серебряный крест на серебряной цепочке, а Гудыма держался за отблескивающий серебром потертостей маузер товарища Дзержинского, висевший на его шее вместо креста на кожаном шнурке.

— Так кто тебя сюда послал? — зловеще повторил свой вопрос чекист, ласково поглаживая наградное оружие. — Ты у меня сейчас вспомнишь не только то, как всех апостолов звали до их крещения, а и то, куда ты кладешь заначку от своего начальства, продавая опиум для народа.

— Я наркотой не занимаюсь, — сдавленно прошипел отец Андрей, понимая, что разошедшегося чекиста остановить очень трудно.

Но тут в комнату вошла моя жена и сообщила, что к нам приехал непосредственный начальник отца Андрея.

Скажу честно, я думал, что сейчас в комнату войдет генерал, начальник местного КГБ, но в комнату вошел священник в парадном одеянии и с колодкой медалей и орденов на груди. Отец Андрей в это время мышкой выскользнул из комнаты. Вышколенный товарищ.

— Честь имею, архиепископ Можайский и Бородинский Евлампий, — четко сказал он, прищелкнув каблуками лакированных ботинок, — полковник, бывший командир отряда милиции особого назначения, ЧОН по-старому, воевал в Чечне и в других горячих точках, свидетельством чему все эти награды, а ныне тружусь на ниве духовного просвещения граждан после окончания высшей духовной академии и присвоения звания архиепископ.

— Присаживайтесь, товарищ архиепископ, — пригласил Гудыма и закрыл полу распахнувшегося пиджака, убрав от взоров подарок председателя ЧК. — Чем обязаны?

— Да, как вам сказать, — несколько замялся Евлампий, но потом по-военному сказал, — одним словом — дело обстоит так. Внешняя разведка получила информацию, что в библиотеке Папы Римского в Ватикане хранится доклад епископа Адальберта Магдебургского, склонявшего князя Владимира к принятию христианства. В нем было сказано, что на его стороне активно выступали языческий жрец Гудыма и посланник Перуна по имени Олег. Они склоняли князя к принятию католического уклада христианства и доказывали, что православие принесет России немалые невзгоды, однако князю понравились богатые одеяния греческих священников и он склонился в сторону греческого ответвления христианства. Преследуемые князем, Гудыма и Олег исчезли в неизвестном направлении, стреляя в княжеских дружинников из диковинного оружия, не пробивавшего доспехи воинов. И к докладу приложена пуля калибра 7,63 миллиметра от пистолета Маузер «Боло». Нашему сотруднику удалось сфотографировать эту пулю. И вот, по данным оперативно-технического управления МВД, пуля эта выпущена из оружия, подаренного председателем ВЧК оперуполномоченному Гудыме за успехи в борьбе с мировой контрреволюцией. Похоже, что стреляли из этого маузера, а, товарищ Гудыма?

— Вы, Ваше преподобие, белены не объелись? — спросил чекист Гудыма, не моргнув глазом. — Вы хоть представляете, когда князь Владимир был и какой сегодня год?

— Называйте меня просто — Ваше Преосвященство, — сказал Евлампий, — я-то представляю, а вот органы не представляют и хотят это дело выяснить прямо сейчас в хорошо изолированной камере с магнитофонами и видеокамерами, потому что они считают, что ничего невозможного нет, да вот только не хотят тревожить организованную преступность, одним из лидеров которой вы являетесь. Вот они меня и послали с вами переговорить, чтобы вы добровольно и без стрельбы сдались и ответили на все интересующие их вопросы.

— А они не боялись за последствия, направляя вас сюда, Ваше Преосвященство? — спросил я.

— Они ни за кого не боятся, — сказал бывший полковник, — они боятся, что их с работы попрут за неисполнение приказа, а без работы им не на что семьи свои содержать. Потом, конечно, и их обвинят в том, что они выполняли преступные приказы, а куда им деваться? То-то и оно. А за себя я не боюсь, ухну так, что чертям в аду станет тошно, а ангелам на небе это фейерверком покажется, — и он достал из-под рясы руку с противотанковой гранатой.

Вот, попы пошли, особенно те, которые из бывших офицеров. Те, которые из партийных работников, те вперед себя массы посылают, а офицеры сами идут и еще матюгами солдат подбадривают, чтобы не отставали.

А нас с Гудымой они четко прищучили. Вот ведь епископ католический, приехал, написал рапорт и пульку ему принесенную к цидулке приложил. Ни дать, ни взять, а хорошо подготовленный разведчик из земли далекой, приехал просвещать, в свою веру обращать, да и разведку проводить. Сейчас к нам миссионеры со всех сторон едут. Позвонят в дверь и спрашивают: