Стритер кивнул:

— За круглую сумму. Хороший октаэдр массой в сорок карат.

— Но я заметил, что «Паша» чем-то напоминает другой камень, бриллиант «Пиготт». — Холмс взял лежавшую на столе раскрытую книгу. — Бриллиант «Пиготт» был продан Али-паше, наместнику Египта. После этого все следы камня теряются, а по некоторым сведениям, он был уничтожен.

Стритер чуть не подскочил в кресле. Очевидно, Холмс затронул больную тему:

— Эта информация приведена в нескольких авторитетных работах, но она ошибочна. Путаница произошла из-за имен, мистер Холмс. Точнее, из-за титулов. Бриллиант «Египетский Паша» был, конечно, продан Ибрагиму, наместнику Египта. У него был титул: Али-паша. Но «Пиготт» — совсем другое дело. К счастью, сэр, я единственный в мире специалист по этому камню.

— Как и многие другие, — пробормотал Холмс. — Прошу вас, расскажите нам о «Пиготте» и ошибках в признанных работах по драгоценным камням.

Стритер был доволен этой просьбой.

— Бриллиант получил свое имя от лорда Джорджа Пигота, губернатора Мадраса. В имени лорда было одно «т», но камень известен как «Пиготт». Впрочем, это не представляет большого интереса. Лорд Пигот получил его в качестве подарка от индийского правителя в 1763 году. Тогда было принято делать величественные жесты. Говорили, что в камне было от сорока пяти до восьмидесяти пяти карат. Во всяком случае, лорд Пигот привез его в Англию и, несомненно, пожалел об этом, потому что удача покинула его и он умер в тюрьме. Позднее его семья выставила бриллиант в качестве приза в лотерее, и иногда его называют «Лотерейный бриллиант». Он был продан за незначительную часть своей стоимости — шесть тысяч фунтов — Ранделлу и Бриджу, лондонским ювелирам. Они получили неплохую прибыль, продав бриллиант Али-паше из Албании за сто пятьдесят тысяч фунтов.

— Теперь я вижу, — сказал Холмс, — как возникла путаница. Титул Али-паши сбил исследователей с толку.

— Совершенно верно, — согласился Стритер. — Албанский Али-паша был довольно значительной исторической фигурой. Известный как Янинский Лев, он сконцентрировал в своих руках такую власть, что султан Турции приказал ему вернуться в Стамбул, дабы умерить его амбиции. Али-паша оказал сопротивление эмиссару султана и был смертельно ранен. Янинский Лев попросил дать ему возможность умереть в его собственном тронном зале, и эта просьба была удовлетворена.

В этом месте своего повествования Стритер чуть не лопнул от гордости:

— А теперь, мистер Холмс, я могу сообщить вам информацию, которая известна далеко не каждому. Когда восьмидесятилетний Али-паша лежал при смерти, он призвал к себе своего верного наемника, капитана Д'Англаса…

— Д'Англаса? — переспросил я.

Холмс раздраженно дернул подбородком, и я умолк.

Стритер не обратил на меня внимания.

— Али-паша потребовал от капитана помощи в уничтожении двух самых больших его сокровищ: бриллианта «Пиготт» и его жены Василики. Капитан Д'Англас расколол бриллиант на глазах у Али-паши, и старик умер. Согласно легенде второй наказ умирающего француз не выполнил: Василики осталась жива.

— Вы сказали «согласно легенде», — задумчиво произнес Холмс. — Если жена Али-паши уцелела, не мог ли уцелеть и бриллиант?

— Это произошло в 1822 году, мистер Холмс. С тех пор не было никаких сведений о «Пиготте».

Когда Стритер назвал дату, Холмс бросил на меня выразительный взгляд. Потом он снова обратился к королевскому ювелиру:

— Что еще известно о камне?

— Нет ничего нового в том, что люди одержимы великими бриллиантами, мистер Холмс. «Пиготт» был хорошо известен. Лорд Пигот получил его в 1763 году. Он умер в 1777-м, и его семья рассталась с камнем в 1801-м. Одно время им владела мадам Бонапарт, мать Наполеона. Макет этого камня изготовлен в Англии и до сих пор существует. Бриллиант имел овальную форму и был чистейшей воды.

Рассказывая историю знаменитой драгоценности, Стритер наблюдал за Холмсом.

— Мне кажется, вам нужны были именно эти сведения, не так ли? — спросил он.

— Да, что-нибудь подобное, что давало бы простор для размышлений, — простодушно ответил сыщик. — Давайте представим себе гипотетическую ситуацию. Допустим, что «Пиготт» существует. Кому он будет принадлежать?

— Тому, в чьих руках окажется, мистер Холмс.

— Но он будет опознан?

— О камнях такого качества не забывают. Мы говорим об одном из величайших бриллиантов в мире. Специалист сразу узнает его по форме и размеру. Но доказательство — это другое дело. Послушайте, сэр. Будь он у вас, вы могли бы носить его на цепочке от ваших часов и никто не мог бы запретить вам это.

Провожая королевского ювелира. Холмс сиял от удовольствия. Меня же переполняли идеи.

— Знаете, Холмс, вы напали на золотую жилу! Этого французского наемника звали…

— Д'англас — так же, как нашего клиента. — Честное слово, мне казалось, что Холмс вот-вот замурлычет. — Дед Д'Англаса служил Али-паше, но не выполнил воли умирающего. Француз забрал и «Пиготт» и жену правителя, Василики. Вероятно, они были в сговоре. Обратите внимание на имя нашего клиента — Васил. Наверняка оно дано в память о бабке. Заговорщики спрятали бриллиант в Золотой Птице и сообщили всем, что он уничтожен. Они рассчитывали через некоторое время раздобыть статую и извлечь камень, но Птица ускользнула от них. Каким-то образом о тайнике стало известно, поскольку статуей заинтересовался Джонатан Вайлд. Он сообщил о «Пиготте» Гарри Хокеру. С 1822 года цена Золотой Птицы значительно превысила ее первоначальную стоимость. Именно скрытый в ней камень притягивал тех, кто знал тайну. Баркер оставил нам ключ, старина. Во-первых, год. Во-вторых, вспомните, что в своей книге о карьере Джонатана Вайлда Баркер зачеркнул строку, в которой упоминался бриллиант «Египетский Али-паша». Зачеркнул, а не подчеркнул! А я не придал этому значения, полагая, что у сыщика просто дрогнула рука. Баркер нашел в книге ошибку и исправил ее.

— А как тайну Золотой Птицы узнал Чу Санфу?

— Мы можем никогда не получить ответ на этот вопрос. Но обратите внимание: Базил Селкирк распознал ключ, который я ему дал, — год смерти Али-паши — и разгадал загадку.

Интереснейшая беседа была прервана появлением Билли, который сообщил, что китайский джентльмен просил Холмса уделить ему несколько минут.

Сыщик взглянул на меня:

— Мое письмо к Чу Санфу вызвало живой интерес. Сейчас же пригласи сюда джентльмена, Билли.