Шрифт:
— Скучаешь? — незаметно подсела рядом Зая.
Её глаза блестели. Вся счастливая, прямо светящаяся изнутри, она прижалась щекой к моему плечу и подхватила вместе с хором:
…Мне и так сердцу тошнехонько, Ретивому обиднешенько. У меня, у молодешеньки, Резвы ноженьки подрезало, Белы ручки опустилися, Очи ясны помутилися, Голова с плеч покатилася.Песня кончилась, и гости тут же выпили.
— Не пойму, — сказал я Зае, — отчего следует на свадьбах петь грустные песни?
Корчакова пожала плечами и вздохнула, незаметно утирая в уголке глаза маленькую слезинку.
У входных дверей я увидел ратника. К нему уже приставали подвыпившие зазывалы, поднося рюмку водки.
Я встал и подошёл к солдату. Чутьё подсказывало, что это ко мне.
Завидев меня, ратник, потянувшийся было к рюмочке, тут же выпрямился и резко кивнул головой в знак приветствия.
— Имперские замашки, — проворчал старик, сидевший недалеко у двери и куривший трубку. — Вот в наше-то время так старшим почёт не оказывали. Поклон били. Понатягали обычаев поганых со Святой Земли…
Ратник был молод. Он смутился и как-то растерянно посмотрел мне в глаза, словно ожидая нагоняя в свою сторону.
— Слушаю, — спокойно сказал я.
— Я от Избора Иверского… вернее, от Исаева. Он меня послал…
— Кто послал? — не понял я.
— Это… Исаев… Он сейчас у Избора… был… В общем, вам надлежит завтра к обеду придти к Исаеву.
— Куда придти? — парень говорил так путано, что я совсем не понял смысл его послания.
— К нему… домой…
— Домой? Или в Приказ?
— Домой.
— Ну, хорошо.
Ратник снова кивнул, потом замялся и слегка поклонился.
Скорее всего, он был из людей Иверского. А раз Исаев встречался с последним, то…
Неожиданно я понял, что Жуга послал этого молодого непримечательного паренька, поскольку не доверят никому из своих.
Чего бы это так? Что случилось?
Я вспомнил, что сегодня был Большой Совет, где собрались представители всех рас Лиги: и люди, и эльфы, и гибберлинги. Туда же должны были пойти и Иверский с Исаевым.
— Что случилось? — подошла Зая.
— Пока ничего.
— Снова дела?
— Возможно, — нехотя ответил я, увлекая Корчакову в сторону.
Снова грянула весёлая музыка и Зая, схватив меня за руки, потянула в танцевальный круг.
Её горячее дыхание, блестевшие глаза, сладкие губы… всё это разом перечеркнуло зародившуюся было тревогу.
До моего уха донеслось чьё-то меткое замечание в мою сторону:
— Вишь! Почётник у нас какой! Видный.
Зая тоже услышала эти слова и улыбнулась.
И мы закружились с другими молодыми парами…
6
Жуга жил в конце Борового переулка.
Двухъярусный кирпичный дом, в стиле которого хорошо просматривались эльфийские мотивы; крытая железом крыша; на ней высокая прапорица в виде бегущего конька; массивные дубовые двери с резным орнаментом — сразу видно, что хозяин этих палат был человеком зажиточным, можно сказать — богатым.
Я огляделся по сторонам, отмечая чистоту, царившую в переулке. Недалеко от входа стоял высокий фонарь, рядом с ним у глухой стены массивная скамья да столбики для привязывания лошадей.
На стук дверь открыла худенькая высокая женщина с приятным добрым лицом. Взгляд её карих глаз был пронзительным, отчего я даже на мгновения растерялся.
— Здравствуйте! Я к Жуге Исаеву.
Женщина ещё раз окинула меня взглядом и пропустила внутрь.
Откуда-то выскочили две девчушки. Они с любопытством смотрели на меня. Видно к хозяину редко гости захаживают.
— Позови отца, — приказала женщина, и старшенькая из девочек бросилась наверх по массивной деревянной лестнице.
Дочки Исаева (а я был уверен, что это именно они), не смотря на все слухи о том, что были ему не родными, лицом очень походили на Жугу. Особенно верхней частью. Рослые, как их мать, с тем же цветом волос, одетые в эльфийские платья — словно сошли с картинок иллюстрированных книг.
Через минуту вниз спустился и сам хозяин. Ступени жалобно заскрипели под его сапогами.
— Пришёл? — бросил Исаев, даже не глядя на меня.
Показав жестом следовать за ним, Жуга развернулся на месте и стал подниматься назад.