Шрифт:
— Гудимир всегда стремился к власти. Чтобы там не говорили о том, какой он раньше был…
— Ты его знал? — спросил посол.
— Ещё бы! Сволочь редкая.
Бернар вспомнил, как Бельский помогал в розыске членов семьи ди Дусер. Он тогда сам пришёл в Анклав и предложил свою помощь. Ведь в тайне Бельский желал завладеть тайными знаниями преследуемой семьи. Надеялся пытками выведать секреты.
Анклав поначалу согласился на участие Гудимира, а когда Клемент ди Дазирэ вывел колдуна на чистую воду, немедленно отозвал своё разрешение для Бельского.
— Понятно, — осклабился Пьер ди Аардер.
В воздухе повисла какая-то напряжённость, которую посол снял своей фразой:
— Вот что, у меня через час Совет… Большой Совет. Мне надо подготовиться. Прошу вас меня простить, я вас покину.
Пьер ди Ардер сделал ещё глоток вина и резко пошёл к выходу.
Через несколько мгновений после его ухода, в комнату впорхнула эльфийка. Она приветливо улыбнулась и мелодичным голоском произнесла:
— Господин Бор, я прошу вас проследовать за мной. Посол распорядился выдать вам награду.
— Награду? — переспросил я.
— Всё верно. Пойдёмте.
5
Целый день мне пришлось ходить по Новограду: то в Приказ к Исаеву, но не застав там его, пошёл потом на главную площадь в Торговый Дом к гоблинам-ростовщикам; затем в квартал к гибберлингам на поиски водяников. Дело в том, что Зая ещё утром просила договорится с водяниками насчет рыбы. Она что-то пыталась объяснить, но занятый своими проблемами, я пропустил всё мимо ушей.
К концу дня голова шла кругом. В лесу было легче, чем в столице.
В трактире сегодня вечером было очень шумно. Я с трудом отыскал Заю и, перекрикивая гам, спросил:
— Что происходит?
— Так свадьба же Милы. Это моя троюродная сестра по отцовой родне.
— Свадьба? Здесь? — не понял я.
— Здесь, — рассмеялась Зая. — Понимаешь, в избе все не поместятся…
— Я что-то пропустил?
Корчакова снова рассмеялась.
— Я же тебе утром говорила…
— Да? Извини, забыл.
Я поднялся наверх и переоделся. В всё ещё голове кружились отрывки из сегодняшних разговоров.
Бернар остался в посольстве. Он ещё раз посоветовал мне не высовываться и быть крайне осторожным.
— Устал? — в комнату заглянула раскрасневшаяся Корчакова.
— Есть немного. Кстати, вот держи, — тут я протянул ей кошель с золотом. — Эльфы оплатили, так сказать, мои услуги.
Вдруг вспомнилось недовольное лицо гоблина, выдающего по расписке деньги.
Зая приняла тяжёленький мешочек и охнула.
— Что же то за услуги, коли столько платят? — шутя спросила она. — Ты, кстати, с водяниками говорил?
— Угу. Завтра с утра привезут… А куда ты столько рыбы берёшь?
— Да на свадьбу же! Как ты меня утром слушал!
Я смущённо улыбнулся.
— Ладно, пошли, а то не удобно получается, — сказала Корчакова.
— Может я…
— Пошли. Пошли, давай, — Зая схватила меня за руку и потянула за собой.
Шёлковая нежная кожа её пальцев скользнула в моей твёрдой шершавой ладони… Я резко потянул Корчакову назад к себе и она, охнув, рухнула на меня.
— Да ну их, гостей! — сказал я. — Останемся здесь.
Зая улыбнулась и чуть покраснела.
— Потом. Всё потом, — закусив нижнюю губку, промурлыкала она.
Мы спустились вниз, где вовсю плясал народ. Зая скользнула в сторону подклета, а я отправился на поиски свободного места.
Пир, как говорится, был горой, в самом разгаре. Тысяцкий завернул в скатерть курицу и зычным голосом попросил родителей новоявленного мужа, чтобы те благословили «вести молодых опочивать».
Тысяцкий уже хорошо поддал, потому несколько раз сбивался, чем вызывал целую волну весёлого хохота.
Молодых благословили, и повезли в опочивальню в их новый сруб на северной окраине слободки.
Девки из заиной прислуги живо накрыли второй «горный» стол. Музыканты дружно заиграли и тысяцкий со свахой кинулись жарко выплясывать в центре комнаты. Следом бросилась и молодёжь. Остальные лишь весело похлопывали, а то и просто вели пустые пьяные разговоры.
Я быстро утолил первый голод и теперь сидел подбоченившись со здоровенной кружкой ароматного пива.
Зазывалы пригласили всех за накрытый стол. Едва гости расселись, понеслись поздравительные величания, а чуть погодя женщины затянули «При вечере, вечере».