— Клещи это дело рук лесовиков?

— Кто знает… Говорят клещей много в таёжных лесах. Может их кто из Сиверии завёз… А уж кого клещ такой укусит, тот потом долго страдает от лихорадки… А, может, клещи и от волков, коих сейчас на подходах к Новограду развелось тьма-тьмущая. Всё их, лесовиков, работа… Я помню, как они говорили нам, чтоб мы и рыбу, которую поставляем в вашу столицу, портили.

— А где ж этих лесовиков искать?

— А что их искать? В Озерном урочище их посёлок, там, где гибберлинги ходили за строевым лесом для своих кораблей. Вождя их Брумом кличут. Молодой он, сильный.

— И что же делать?

— Вы люди сами и решайте.

В это время в хижину заглянуло два водяника. Они что-то пробулькали Анчуте, и тот встал.

— Извини, дорогой друг. У меня ещё множество дел. Да и проблем своих…

Я вышел вон и направился к Первосвету, кунявшему на кочке.

— Эй, соня! — тряхнул я его за плечо.

— Что там? — вскочил он.

— Стояну надо найти. А то ночь уже… Да и вообще.

Мы сели на коней и поехали назад вдоль кромки Морочного болота. Темнеть стало быстрее.

— И где мы её тут искать будем? — спросил Первосвет, оглядываясь.

— Выедем на поляну… я там приметил одну. Разобьем лагерь, разведём костер. А там нас Стояна и сама найдет.

Так и вышло. Едва мы развели костёр и собрались перекусить, как из-за зарослей камыша выехала лошадь с друидкой.

— Вовремя, — улыбнулся Первосвет, протягивая Стояне кусок хлеба и колечко колбасы, припасенные в трактире Корчаковой.

— Как поиски? — спросил я, принимая у девушки поводья.

— Нашла всё. А у вас?

— Есть предположение, что клещей наслали лесовики.

— Что делать думаете?

Я не ответил, потому что пока не знал.

Утро выдалось холодным. Правда была обильная роса, а значит день обещал быть жарким.

Я растолкал Первосвета и Стояну.

— Вот что, ребята, — начал я, — времени на размышления у меня было достаточно, потому поступим так. Ты, Первосвет, сопроводишь Стояну до вырубки, а сам потом отправишься в Сыскной Приказ к Жуге Исаеву.

— Но…

— Дай договорить! Расскажешь ему о лесовиках и клещах. Узнаешь о дальнейших действиях. Жду тебя завтра вечером вот здесь.

Тут я вытянул карту и указал на небольшой мыс восточнее болот.

— Вот тут и ищи потом.

— А ты куда. Бор?

— Разведаю местность в Озерном урочище. Посмотрю, чем живут лесовики.

— Сам? Ты дурной, что ли?

— Так! Что за тон?

Я встал и подошёл к своему коню.

— В общем, завтракайте и отправляйтесь в путь. А я уже сейчас уезжаю. Мне надо ещё кое-что с водяниками обсудить.

— Бор, ну ты точно…

— Тихо! — поднял я руку в знак молчания. — Не надо тут шуметь. Вот тебе деньги на то и сё. Переночуешь у Корсаковой, понял?

— Понял, — вяло ответил Первосвет.

— Ну и молодец.

Я залез в седло и поехал в посёлок к водяникам. Где-то на полпути, когда я миновал глинистые холмы с дохлыми березами, мне на встречу вышел человек.

Мы встали на месте, изучая друг друга. Мне вдруг вспомнились слова Анчуты про «странных людей», замеченных в лесу. Я не предпринимал никаких действий, предлагая своему оппоненту сделать выбор.

Три длинных белых шрама, явно старого происхождения, на его челе, уходили косыми полосами вниз к левой скуле. У него была чёрная короткая бородка, стриженая чёлка, обнажающая его высокий лоб. На крепко сбитом туловище сидела кожаная куртка, за плечами охотничий мешок, на тонком поясе с пряжкой — короткий меч с рукоятью в виде переплетенных ветвей дуба. Холщовые темные штаны, заправленные в высокие сапоги с тупыми носками.

Взгляд его был пристальным, цепким. Всё в нём выдавало ратных дел мастера.

— Неплохой шлем, — хрипло проговорил он.

— Подарок, — ответил я.

— Рука помощи?

— Как тебя зовут? — ответил я вопросом.

— Матвей. Матвей Шрам. А тебя?

— Бор Головорез… Рука помощи.

— Что тут делаешь?

— Решаю вопрос с водяниками… и лесовиками.

— В кое-том веке! Я уже несколько месяцев докладываю о проблемах на севере, как они соизволили хоть кого-то прислать на помощь.

— Вообще-то, я никому в помощь не еду. Мне ни про какого Матвея Шрама никто не рассказывал.