Я хлопнул себя по лбу. Господи, ну и манеры.

— Ты не думай, — словно прочитав мои мысли, сказала гостья. — Обычно я добрая и милая. Ну, когда школьники не доводят. Просто волнуюсь немножко.

Тэн достала из-за пазухи металлическую фляжку и накатила. Постучала себя по груди, крякнула.

— Ох, хорошо пошел. Хочешь глотнуть?

— Нет, спасибо, — от фляжки сильно разило спиртом.

— А зря. Самогон из единорожьего дерьма. Лучшее успокоительное. Итак, вот наш план.

Контрабандистка выхватила из кармана ножик и принялась уродовать стол.

— Вот наш Округ. Вот граница. Тут, тут и тут — крупные города. Здесь деревеньки поменьше. Путь будет выглядеть вот так. Чтобы ни одной живой души на пути. Будем обходить любые поселения, иначе кранты. Абель говорил, что мы должны успеть за два дня. Максимум за три. Пусть рабы придумают, как запрячь в телегу моего хонто. Иначе гашт успеем туда и обратно.

Ромэль кивнул и вышел во двор. Секунды спустя застучали молотки и топоры.

— Вопросы есть?

— Два, — ответил я. — Что такое гашт?

Тэн указала пальцем на мою ширинку.

— Орочье наречие. В школе я учила этот язык, в то время как все перлись по эльфийскому.

— Понятно… А птичка зачем?

— Чтобы подать сигнал на ту сторону, дубина. Герадийские братья не в курсе, что мы везем им телегу синьки. Не обычной же почтой их извещать.

Вошел Ромэль и сообщил, что новое дышло готово. Ребята справились за считанные минуты. Что и говорить — мастера на все руки.

— Нормалек. Пусть грузят товар и погнали.

— Днем? — удивился я. — А разве ночью не безопаснее?

— Ты что, с другой планеты? — фыркнула Тэн. — Ночью усиленные патрули, в разы больше разбойников и диких зверей. Иначе говоря, до нас попытается докопаться каждый плешивых гхор. Что, зачем и почему вы чешете в темноте. Уж не контрабандисты ли? Есть что спереть? А если найдем?

Я кивнул дворецкому. Тот все понял без слов. Рабы выстроились длинной цепью от пыточной до телеги и стали передавать друг другу куски минерала. Тэн выхватила один, подняла очки и внимательно осмотрела.

— Хорошая синька. Чистая как слеза младенца. За один урц можно выручить побольше, чем пятьдесят монет. Но учти: все что выше — моя доля.

— То есть? — я нахмурился. — А если дадут в два раза больше? Ты себе половину заберешь? Карман не треснет?

Девушка пожала плечами и начала рассовывать оружие по кобурам. Потом натянула юбку, задрала носик и потопала к выходу.

— Ладно, ладно! Я все понял. Могла бы просто сказать!

— Просто даже шакры не плодятся.

Манород ровным слоем разложили по дну телеги. Сверху накидали досок и накрыли все коврами из рабского крыла. Я уселся на козлы и протянул руку Тэн. Девушка ударила по ней кулаком и с обезьяньей ловкостью запрыгнула на сиденье.

Со стороны мы напоминали степенную семейную пару, везущую товар на рынок. Только вот товар был весьма специфичным, да и рынок тоже.

А вот Свинья своего соседа явно невзлюбила. Недовольно хрюкала и норовила задеть клыком. Хорошо хоть животных разделяло приличное расстояние, иначе бы дело кончилось дракой. А терять искателя манорода по столь глупому поводу я не планировал.

— Свинья, фу!

Животина повернула голову в мою сторону и свесила пятак.

— Хрю!

— Не задирайся, кому сказал!

— Хрю — хрю!

— Не спорь с хозяином!

— У — и-и — и…, — обиженно взвизгнула хонто и понурила голову.

— Вот так, хорошая девочка. Теперь можно ехать.

Тэн как-то странно посмотрела на меня. Я улыбнулся и развел руками. К счастью, девушка ничего не стала спрашивать о наших со Свиньей отношениях. Молча стегнула вожжами, и телега понеслась к подножью холма.

Обернувшись, я увидел Триэль и небольшую группу эльфов, провожающих меня взглядами. Я послал эльфийке воздушный поцелуй. Она поймала его и приложила к губам, после чего помахала рукой.

— Как же я ненавижу ваши единорожьи нежности, — пробурчала Тэн.

— Это потому, что тебя никто не любит, — парировал я, имея все шансы вновь увидеть дуло перед носом. Но контрабандистка поникла плечами и тяжело вздохнула.

Кажется, я задел ее за живое.

— Извини…

— Заткнись и следи за дорогой.

В общем-то, следить было особо не за чем. Даже то, что Тэн назвала дорогой, представляло собой поросшую травой грунтовку. Ей, наверное, век не пользовались. Через час мы добрались до сгоревших руин какой-то фермы, после чего и вовсе началось бездорожье. Буйная растительность наматывалась на колеса и не хотела отпускать добычу. На пара хонто — это все равно что танк. Прут напролом, ломая мелкие деревца и вырывая клыками кусты. Так что в скорости мы немного потеряли.