Я ожидал, что у города будет восемь въездов — с каждого края улиц. Но он оказался лишь один — остальные были наглухо закупорены глиняными кирпичами. Да и тот единственный был закрыт массивными бревенчатыми воротами, окованными железом.

На воротах дежурила пара ребят в кожаных пыльниках, масках и широкополых шляпах. В руках винтовки с примитивными подобиями оптических прицелов. Я помахал дозорным и просил, можно ли пройти внутрь.

— А вы кто? — сухо спросил один боец. — Зачем пожаловали?

Я снял маску. Напарник пихнул товарища локтем в бок и зашептал.

— Ты что, слепой? Это же Джен Авелин!

— Серьезно? Его же посадили.

— Вот дубина, ты хоть газеты читаешь?

— Нет конечно, я же неграмотный! Мне Фил все рассказывает.

— Фил — пьяница и старый маразматик! Нашел кого слушать!

— Господа! — крикнул я, привлекая внимание. — Так вы впустите нас?

— Конечно! Варс, крути колесо!

— А кто приехал? — раздался скрипучий голос из-за ворот.

— Джен Авелин!

— Ничего себе! Парни, вы слышали?

— Что слышали?

— Авелин приехал!

— Вот это да. Надо остальным рассказать.

Я покачал головой и натянул шляпу на лоб.

Послышался скрежет и звяканье цепей. Створки ворот медленно поползли в стороны. Нам открылась узкая, довольно грязная улица с неровной грунтовой дорогой. По обе стороны стояли дома с террасами и разномастными вывесками. Первое здание слева — трактир, с грубо намалеванным бокалом на крышке от бочки. Справа — арсенал, охраняемый небритым типом в плаще с капюшоном. Сразу за ним — оружейный магазин.

Люди в пыльниках и шляпах высыпали на террасы вдоль всей улицы и глазели на необычное шествие. Я словно оказался в вестерне. Стиль построек и одежды весьма походил на Дикий запад. Не хватало лишь сурового усатого шерифа с золотой звездой.

— Куда теперь? — спросил я у Абеля.

— В ратушу. Узнаем расценки на землю.

Мы двинулись к центру города, как вдруг дорогу загородила возмущенная дамочка в сиреневом кружевном платье. Незнакомка поправила сбившиеся черные волосы и выкрикнула:

— И как это понимать? Почему человек, называющий себя борцом с рабством, ведет за собой колонну рабов?!

— Можно ее пристрелить? — лениво спросила Тэн.

— Нельзя, — фыркнул я.

Зеваки с интересом уставились на девушку. Кто-то поддержал ее гневными выкриками.

— Придется объясниться, — шепнул адвокат.

Не успели прибыть — уже проблемы. Бежали от одних, нашли другие. Весело, блин.

Я залез на козлы и выпрямился в полный рост. Порыв ветра растрепал полы плаща и едва не сорвал шляпу. В мою сторону уставились несколько сотен глаз. От ответа на каверзный вопрос будет зависеть очень многое. В этом опасном краю лучше не заводить врагов. По крайней мере так быстро и в таком количестве.

— Господа, — я поднял руки. — Вы наверняка в курсе моей ситуации. Если бы я отказался от правил — то отправил бы на верную смерть и муки сотню эльфов. Поверьте, от своих убеждений никто не отказывается. Я специально прибыл в этот Округ, чтобы найти поддержку. Мы продолжим бороться за отмену рабства до конца!

Пафосно вышло, но ничего лучше на ум не пришло. Я ожидал аплодисментов и радостных выкриков, но народ продолжал молча наблюдать. Какой-то пожилой толстяк с золотыми зубами сплюнул в пыль и проворчал:

— Фелиция, вечно ты суешь свою активную позицию куда попало. Чего докопалась до человека?

— Ага, верно, — поддержал высокий сухопарый усач в деловом костюме. — Человек делом занят, а ты пристаешь.

Девушка в сиреневом платье фыркнула и удалилась, задрав нос. А мы продолжили путь.

Кривая дорожка, белые балюстрады и террасы. Один дом очень похож на соседа, а тот на своего соседа. В условиях дефицита стройматериалов не до изысков. Только ратуша отличалась высокой мансардой, над которой реял флаг — белая восьмиконечная звезда на красном фоне.

— Как вообще называется этот город? — спросил я у Абеля. — Ни одного указателя за всю дорогу.

— Указатели привлекают орков. А город называется Вейсел. Население — десять тысяч. Одно из крупнейших поселений в Округе. Да, здесь не любят селиться тесно. Не будь налетов, тут бы все хуторами жили. В два — три двора.

Ратуша мне сразу приглянулась. На первом этаже — одно большое помещение безо всяких коридоров. У входа стол секретаря, заваленный папками документов. Точнее, не секретаря, а секретарши. За столом работала пожилая женщина с пучком седых волос на затылке. Она носила черное длинное платье с высоким воротником, на крючковатом носу — очки в тонкой медной оправе.