— Ну, способов вообще-то более чем достаточно. Каббалистические знаки, говорят, помогают. Конкретная методика зависит от разновидности чертиков. У тебя они какие?

— Маленькие дьяволята в зеленых галстуках. Они будят меня звуками медных труб, как архангелы, затем проигрывают гимны всех стран и народов, маршируют и отдают честь под американским флагом.

— Я тебе завидую! — Патрик ударил себя ладонью по лбу и решительно оттолкнулся ногами от стола, в результате чего его кресло на колесиках откатилось к самом входу в «кубик». — Свихнуться с таким военно-патриотически-имперским уклоном… Да тебе позавидует любой британский вояка… Ну почему, почему у меня никогда так не получается?

— Все гораздо проще, Патрик. Это — скауты! Они поселились за забором, трубят в горны. Они разбили палатки…

— Фуу… Ради всего святого, возвращайся домой. — Патрик оттолкнулся ногами и мягко затормозил креслом около своего стола. — Это же классика! Я-то думал…

— Что значит классика?
– Я начал раздражаться. — Я ночами не сплю. Я свихнусь скоро. Я отпуск прервал.

— Тебе нужны буханка хлеба и водка. — процедил Патрик. — Проверенный способ.

— Чего ты несешь! Боже всемогущий! Кто из нас сошел с ума?

— Послушай, — Патрик совершил пируэт на своем кресле. Как мне показалось, он на меня слегка обиделся. — Я, по крайней мере, трезв, а также не пришел на работу небритым, в мятой рубашке с какими-то желтоватыми пятнами на животе. О происхождении этих пятен я, так и быть, допрашивать тебя не собираюсь. Пусть они останутся на твоей совести. Эти пятна греха, происходят ли они от греха первородного, либо греха чревоугодия, когда жир капает с шипящего куска мяса, либо от греха пьянства, когда вино проливается из бокалов, зажатых в потерявших твердость руках на грудь и живот пьющего…

— Дьявол! — я потрогал свой колючий подбородок, сконфуженно увидел желтоватое пятно на животе, глубоко задумался о его происхождении, потом вспомнил, что оно коньячное, и понял, что Патрик прав на все сто.

— Будем лаконичны и точны… Их там много? — Патрик снисходительно улыбнулся мне уголками губ.

— Кого?

— Скаутов, конечно. Кого же еще?

— Человек десять. Или пятнадцать.

— Палатки поставили?

— Угу, — я был готов зарыдать. — И флаги повесили. Американский и китайский.

— Флаги меня сейчас не интересуют. Сколько палаток?

— Кажется, пять.

— Годится. Если бы было десять, могло бы и не сработать. А на пять — с лихвой хватит.

— Чего хватит? — Я недоумевал.

— Классический метод борьбы со скаутами, — Патрик оскалился. — Самая гадкая и дешевая водка, понадобится также буханка хлеба. Размачиваешь хлеб в водке, ночью на запах приходит скунс. Жрет все это дело. Тут — главное его не упустить, скунс опьянеет мгновенно и обязательно заснет поблизости в бессознательном состоянии. Берешь его голыми руками и подкидываешь к скаутам. Утром скунс просыпается с жуткой головной болью, ходит вокруг и раздраженно на все гадит своей струей. Вот увидишь, скаутов как рукой снимет.

— Да ну тебя, — я разочарованно махнул рукой. — Мне не смешно, извини. Чувство юмора отказало. Похмельный скунс — это выше моего понимания.

— Ну и зря, не хочешь — не пользуйся. Метод проверенный, его уже несколько поколений использовали. И не только против скаутов. В летних лагерях, в армии, в походах…

— Бред какой-то. — начал сердиться я. — Да откуда я тебе скунса возьму? У тебя что, дома скунс живет?

— Да ими здесь все кишит. Опоссумы, еноты…

— Ну да, недавно ко мне опоссум приходил, — смутился я. Действительно, с неделю назад по забору, отделявшему мой участок от китайских соседей, разгуливало похожее на крысу существо с длиннющим хвостом и грустными круглыми глазами.

— Скунсы просто более осторожны. Но против такой приманки никто не устоит. Так что, ты наверняка поймаешь одного-двух в первую же ночь.

— Ради всех католических и прочих святых, не издевайся надо мной. — Я пристально посмотрел Патрику в глаза. По нему, собаке, никогда не поймешь, серьезен он, или иронизирует. Морда самая что ни на есть благонамеренная, абсолютно интеллигентная, не говоря уже о тоненьких очках с золотой оправой.

Вот только глаза смеются…

— Ну, есть еще один способ, правда, менее эффективный. Заяви всем, что ты голубой и очень любишь мальчиков. И скаутов в особенности. Скажи, что хочешь с ними поиграть, например. Или стать их вожатым.

— Привет, — поморщился я. — Я их потише попросил быть, а они уже чуть было полицию не вызвали. Представляшь, что будет, если я… Сразу же в тюрьму упекут.

— Ты ничего не понимаешь… — Патрик снисходительно растянул губы. — Это — самая безопасная афера, которую ты можешь провернуть. Дискредитация меньшинств, да ты что, телевизор не смотришь? Скорее ты этих своих соседей за решетку отправишь, чем они тебя. Вот увидишь, с этим проблем не будет. Если только…

— Что? — Я внутренне напрягся. — Что ты имеешь ввиду?