Не прошло и десяти минут, как зазвонил тот самый прямой телефон:

– Евгений Саулович? Зайди.

Захожу в председательский кабинет. Егор Семенович с ходу:

– Ты серьезно вписал в программу Гайдара?

– Егор Семенович! У нас с вами не только инициалы совпадают, но и ученые степени и звания. Нельзя слушать только одну сторону, давайте послушаем и другую!

Таким разъяренным я видел (и слышал!) Е. Строева первый и последний раз. Если бы его слова прозвучали на заседании военно-полевого суда, то Е. Гайдара точно поставили бы к стенке. Кстати, в монологе не был забыт и знаменитый дед реформатора, который «…расстреливал русских мужиков».

По большинству же вопросов я находил поддержку у председателя. Бывало, что он поддерживал меня и тогда, когда большинство было «против».

На одном из совещаний у председателя СФ, на котором присутствовало все руководство Совета Федерации, обсуждался вопрос о создании собственной газеты верхней палаты. Выступили человек пять, и все с энтузиазмом поддержали идею. Я поднял руку:

– Егор Семенович! Я понял, что писать мы будем сами и о себе. А кто ее будет читать?

Е. Строев буркнул:

– Сами и будем.

– Так что тогда мучиться с полиграфией, бумагу изводить? Давайте выпускать, как в пионерском отряде, не газету, а стенгазету.

На этом затею с газетой похоронили.

В работе спикера областного парламента много общего с работой спикера СФ. Масштаб, конечно, несопоставимый, но задачи и сложности те же: обеспечить работоспособность парламента и соблюдение достоинства со стороны исполнительной власти, не уронить его репутацию, найти понимание со стороны очень разных уважающих себя сенаторов (депутатов)…

Сенаторы от Пермской области Е. Сапиро и Г. Игумнов в зале пленарных заседаний Совета Федерации. Москва, 1997 год

В прессе обо мне писали всякое: и хорошее, и плохое. Но никто не упрекнул меня в том, что я был плохим руководителем Законодательного собрания. Тем не менее, глядя на искусство Е. Строева управлять в штормовую погоду лодкой, в которой почти две сотни гребцов, имеющих желание грести каждый в свою сторону, все же были вынуждены грести как надо и куда надо, не могу не признать, что по сравнению с этим мастером я лишь подмастерье.

Работе в согласительной комиссии по бюджету я обязан знакомству «с самим» Чубайсом.

Даже его враги, приводя список «злодеяний», не могут не признать масштабность его личности и дел:

– приватизация;

– консолидация олигархов на поддержку Бориса Ельцина к президентским выборам 1996 года;

– дворцовый переворот, отлучение «теннисистов» от тела Б. Н. перед вторым туром выборов 1996 года;

– первые попытки наезда на естественных монополистов в 1997 году (вместе с Б. Немцовым);

– жесточайшее наведение порядка с платежами в электроэнергетике страны…

Что впечатляет, когда наблюдаешь за деятельностью: все свои «черные дела» он доводит до конца. Чаще всего – до победного. Истории еще предстоит дать оценку этим победам, среди них, не исключаю, могут оказаться и «пирровы». Но при этом мне интересны три момента.

Первый. Состав противоборствующих команд. В те времена совсем не слабые ребята: Руслан Хасбулатов, Геннадий Зюганов, Олег Сосковец, Александр Коржаков, Рем Вяхирев, Борис Березовский. Евгений Ноздратенко…

Чубайс не у всех выигрывал, но всегда оставался «на ногах».

Второй. В своих разнообразных ипостасях он прошел сквозь строй богатейшего разноцветья премьеров. При всех был объектом критики. Частей тела ни у одного не вылизывал. Смею догадываться, что не всем из них был по душе. И, тем не менее, ни одним из них не был отлучен от должности по делу, по существу как «не справившийся». Хороших работников далеко не всегда любят. Чаще – просто терпят. А терпят потому, что вынуждены ценить.

Если кто и портил ему послужной список, так это Борис Николаевич. Я слишком на большом расстоянии находился от этих двух людей (именно людей, а не должностных лиц), чтобы судить об их взаимоотношениях. А предполагать могу. Думаю, что классика: «…люблю… но странною любовью» – это про Ельцина с Чубайсом. Взаимно. И сдавал Борис Николаевич Чубайса неоднократно, и оскорбительно комментировал его отставку… А потом, казалось бы – вопреки всему, возвращал с таким уровнем доверия, с такими полномочиями!.. Хотя «вопреки ВСЕМУ» у Бориса Николаевича не бывало. Бывало – вопреки ЧЕМУ-ТО!