На своих «смотринах» при беседах с С. Кириенко и В. Христенко, а позднее – обсуждая наиболее острые вопросы федеративных отношений с первым заместителем главы администрации президента В. Путиным, я предложил включить в программу действий министерства комплекс мер по укреплению федеративного устройства страны. Несмотря на то, что реализация некоторых из этих мер не могла быть безболезненной, «старшие товарищи» (по должности) меня поддержали. Прежде всего, самим фактом назначения. Вотум доверия был получен. Его надо было оправдывать.

А вот теперь пришла пора вернуться к названию этого раздела. В российском фольклоре имеется масса вариантов двух бесхитростных сюжетов, в которых обыгрывается фраза: «А вы что подумали?» [23] . Чтобы читатель подумал правильно, поясняю: под Днем Победы в моем случае подразумевается тот, что «праздник со слезами на глазах».

Насчет «праздника» вопросов, думаю, не возникает. Назначение федеральным министром было двойным праздником.

Во-первых, потому, что стать членом правительства России суждено не многим. Это означало покорение одного из самых высоких пиков власти, это действительно была ПОБЕДА.

Во-вторых, победа и радость по ее случаю оказались неожиданными.

Думаю, что заслуженными, но все же неожиданными.

В-третьих, направление, которое мне доверили возглавить, было интересным и ответственным, совпадало с изложенным выше моим представлением о работе в правительстве.

Но не будем забывать о сопутствующих этой радости слезах.

Слеза первая. Начиная с 1990 года, я плавно (!) двигался вверх в относительно стабильной (!) среде. Восьмой, шестой, первый заместитель губернатора, спикер… Постепенно нарабатывались знания, опыт, связи. На всей этой дистанции для окружающих (управленческого аппарата, представителей бизнеса, прессы, избирателей) ты – хороший или плохой, но всем известный, свой…

В Москве я оказался «известным и своим» лишь для небольшой группы высшего руководства. Для всех остальных я был «неизвестным профессором» и бывшим спикером из Перми (или Пензы?).

Любой министр не может быть хорош для всех. Но он не может достичь успеха, не имея поддержки хотя бы ощутимого общественного меньшинства. Общественная поддержка конкретного лица базируется на его известности, репутации, как говорят банкиры «кредитной истории». В мае 1998 года в Москве моя «кредитная история» была белым листом. На ее заполнение требовалось время. Для того чтобы приобрести друзей, требуется много времени, чтобы нажить врагов – гораздо меньше. У меня времени оказалось так мало, что я даже не успел обзавестись серьезными врагами.

Слеза вторая. Профессорская ипостась хороша высокой степенью свободы. Да и во власти, особенно последние четыре года в ЗС и СФ, я обладал большой независимостью. Тому подтверждение – отзыв подписи под Договором об общественном согласии, непростые отношения с губернатором (Г. Игумновым)…

В должности министра только по исполнительной вертикали, кроме президента, я был жестко подчинен еще дюжине руководителей (глава администрации президента, пять его заместителей, председатель правительства и четыре его заместителя, секретарь Совета безопасности)… Перед ними я должен был представать «по первому свистку». Были еще около двух десятков должностных лиц, формально мной не командующие, но которых, как говорится, тоже не пошлешь…

Бывший раб, двадцать лет глотавший воздух свободы, снова оказался на цепи. Позолоченной, но цепи.

Слеза третья. На первый взгляд, «мое» министерство отличалось от «предыдущего» лишь переменой местами двух слов в его названии. Ранее это было министерство национальной и региональной политики, теперь региональной и национальной. Однако сумма от перемены этих двух слагаемых должна была измениться существенно: мы, в первую очередь, должны были минимизировать конфликт интересов не между нациями, а между регионами (в рамках Федерации).

Напомню поговорку: «Против лома нет приема». В качестве «лома» для минимизации конфликта интересов были выбраны экономические и финансовые средства. Национальные, конфессиональные задачи не снимались с повестки дня, но они должны были решаться параллельно при помощи более нежных инструментов.

Для решения именно этой задачи был мобилизован экономист и региональщик Сапиро, вместо специалиста по межнациональным отношениям Вячеслава Михайлова.