Формально жилищные кооперативы (почти частная собственность!) существовали еще до войны, но они были уделом тончайшей прослойки высокооплачиваемой творческой интеллигенции: работников искусства, науки. Позволялось им иметь и собственные дачи. Но лишь при Хрущеве все это стало доступным советскому массовому «среднему классу».

И еще одно доброе дело сделал Никита Сергеевич для народа страны Советов. Он дал ему СОБСТВЕННЫЙ автомобиль. Теперь этим благом цивилизации по своему усмотрению имел право пользоваться любой житель страны победившего социализма. Хотя от «права» до массовой «возможности» оставалась дистанция огромного размера, запертые до сих пор ворота были открыты. Запретный ранее процесс пошел!

К концу правления Хрущева было осуществлено еще одно важное социальное начинание – пятидневная рабочая неделя.

Если не скупиться на число «событий», то реальный поворот жизни советских людей в сторону частной собственности, выполненный под руководством Н. С. Хрущева, обоснованно может претендовать не только на «событие», но и на «явление», которое, слава Богу и КПСС, оказалось необратимым. Мы не станем его обособлять по одной причине. Надгробный памятник Никите Сергеевичу работы Эрнста Неизвестного выполнен в мраморе двух цветов: белого и черного. Чтобы не нарушать этого, точно подмеченного скульптором единства противоположностей, и мы не станем отделять «черное» от «белого».

Не знаю, как в других странах, а в послесталинском СССР, в России точнейшим индикатором системных глупостей, совершаемых руководством страны, является лавинообразное появление анекдотов, обнажающих эти глупости и их авторов.

Не прошло и двух лет, как Н. Хрущев, развенчавший культ личности Сталина, сам попался на ту же наживку под названием «лесть». Так как «песни о Сталине» еще звучали в моих ушах, я очень внимательно наблюдал, как менялся «уровень скромности» нового лидера партии в СМИ. Вначале робкие попытки «лизнуть» лично Хрущева довольно резко им пресекались. Заслуживающие внимания комплименты, успехи переадресовывались КПСС, ЦК КПСС. Потом градус сопротивления подхалимам понизился: стали проскакивать фразы лишь о «переоценке» личных заслуг. Обобщенный подхалим сделал стойку. И вот наступил желанный момент: при трансляции встречи Хрущева с какой-то делегацией храбрейший из подхалимов произнес еще не забытое: «Только благодаря Вашему мудрому руководству…».

Опровержения или выволочки не последовало. Слегка журчащий двигатель славословия в считанные дни набрал максимальные обороты. И наш «правдолюбец» поплыл… Внутренние «предохранители» выброшены за ненадобностью и больше не блокируют избыточную экстравагантность и самоуверенность, не компенсируют недостаток культуры и образования.

Результаты не заставили себя ждать: карибский кризис, чуть не доведший до атомного противостояния; острейшая нехватка не только мясных продуктов, но и хлеба; расстрел демонстрации в Новочеркасске; и на этом фоне – объемная «бескорыстная помощь дружественным народам»…

В свое время сталинского наркома иностранных дел Вячеслава Молотова мировая пресса называла «мистер “нет”» (потом эту кличку унаследовал брежневский министр Андрей Громыко). Характеризуя деятельность Н. Хрущева как первого лица партии и страны, его смело можно называть «товарищ “но”». Его хорошим намерениям постоянно сопутствовали грубые ошибки, а стиль руководства без натяжки можно обозначить словами известного выражения: слон в посудной лавке.

Противоречива оценка эффективности перехода на территориальный принцип управления экономикой (организацию совнархозов). Они довольно много дали «столичным» городам, в частности, Перми, но нарушили целостность общесоюзной системы.

Желая накормить народ, поднять деревню, Н. Хрущев отменил «крепостное право» на селе (крестьянам стали выдавать паспорта). Побывав в США, «положил глаз» на кукурузу, как перспективную сельскохозяйственную культуру. Решил увеличить посевные площади за счет освоения целинных и залежных земель… А дальше пошли «но».

Протеже «дяди Сэма» не желала давать богатые урожаи в северных широтах, капризничала из-за низкой агротехники и отсутствия удобрений.

«Раскрепощенным» крестьянам не давали кормиться с приусадебного участка, держать домашний скот.

Ничего, кроме неразберихи, не принесло деление обкомов КПСС на промышленные и сельские.

В благородном намерении увеличить объемы строительной продукции Хрущев стал искоренять «архитектурные излишества». Явно вне пределов здравого смысла.

«Оттепель» в искусстве быстро сменилась заморозками. Лавры «искусствоведа» Сталина теперь не давали покоя Хрущеву, который с тем же слоновьим изяществом лично взялся за руководство литературным и художественным процессом в стране…

В порядке компенсации переживаемых трудностей советскому народу было обещано, что через двадцать лет ему предстоит жить при коммунизме.

Я ранее писал о постоянном своем настрое: «Наша – лучше!». Я хотел жить в стране, которая лучшая в мире, которую возглавляют самые мудрые и передовые люди [53] . Исходя из этого, я с воодушевлением воспринимал все положительное, что исходило от Н. Хрущева. Более того, «инстинкт самосохранения» долго приглушал не очевидные его ляпы, трактовал спорные сюжеты в его пользу. Но когда на фоне нехватки хлеба пошло хвастовство и обещания светлого будущего, убогие по содержанию и форме «экспромты» в адрес внутренних «всяких там умников», стук ботинком в ООН, повторение пройденного – присуждение себе Ленинской премии мира и геройских званий, все иллюзии о «прогрессивном Хрущеве» безвозвратно исчезли. Появлялось раздражение, злость.