– Что же ты предлагаешь? – спросил я.

– Прежде всего надо как следует задобрить Кали достойными подношениями и смиренной молитвой, а затем сделать все необходимое для спасения Сарфраз Хана и нас.

– Молитесь! – сказал я. – Ты и отец знаете, как это делается. Я же подожду в сторонке.

Совершив обряды, отец и Бадринатх вернулись ко мне с радостными лицами, сообщив, что богиня, вопреки ожиданиям, послала им самые добрые знамения. Оставалось только выполнить ее волю. Перейдя к делу, я спросил:

– Бадринатх! Когда, ты говоришь, их взяли?

– Около полуночи.

– Их где-то держат взаперти, и днем освободить наших друзей не удастся. Можно было бы предложить взятку котвалю, но, говорят, он честный человек, так что и это у нас не выгорит. Когда их приведут на суд к котвалю?

– Точно не знаю, но сейчас спрошу, – сказал Бадринатх и вышел на улицу. Вскоре вернувшись, он сообщил: – Мне сказали, что котваль имеет обыкновение начинать вершить суд сразу после вечерней молитвы.

Через секунду и след наш простыл. Я долго бежал через какие-то улицы и сады, пока не оказался в своем караван-сарае.

На следующее утро все мы собрались в условленном месте в караван-сарае, где жил отец. После короткого совета мой отец сказал, что далее оставаться в Хайдарабаде нам просто опасно, и велел не мешкая выступить в путь.

Впрочем, судьбе было угодно распорядиться, чтобы перед самым отъездом из Хайдарабада я испытал еще одно удивительное приключение. Мы решили отправиться в дорогу утром следующего дня, чтобы купить в оставшееся время кое-какие необходимые вещи и приготовиться к путешествию. Я же, с согласия отца, отправился на ближайший базар, где хотел приобрести пару сапог, немного табаку и некоторые другие мелочи.

Когда я проходил под балконом большого и богатого дома, стоявшего неподалеку от караван-сарая в каком-то тихом, безлюдном переулке, то вдруг неожиданно услышал нежный, мелодичный голос: «Ради любви Аллаха, молодой господин! Ради любви Аллаха! Войдите в дом и спасите мою хозяйку!».

От удивления я остановился и огляделся по сторонам: кроме меня, в этот час в переулке не было ни единого человека. «Значит, это ко мне обращаются, что ли?» – подумал я и, бросив взгляд на балкон, поскольку голос доносился именно оттуда, увидел очаровательную молодую девушку.

– Кто ты? – спросил я, задрав голову. – Ты меня ни с кем не путаешь?

– Не важно, кто я, – ответила девушка. – Лучше скажите: вы проходили здесь вчера днем в компании двух ваших приятелей?

– Да, ну и что из этого?

– А то, – воскликнула девушка, – что моя хозяйка увидела вас и воспылала к вам страстной любовью!

– Прошу прощения, но я не вижу, чем я могу помочь ей, – ответил я довольно невежливо, ибо на память мне тут же пришли рассказы отца об известных случаях, когда вот такие красотки заманивали прохожих молодцов к себе в дом и, когда те, опьяненные страстью, теряли всякую осторожность, подмешивали в вино опиум или какую-нибудь другую отраву, а их сообщники убивали затем этих несчастных. Лучше не останавливаться! Приняв это мудрое решение, я двинулся было далее, но услышал вновь голос девушки, проникнутый, как мне показалось, настоящим горем и отчаянием.

– Господин! Ради всего святого, помогите моей госпоже, иначе она погибнет! Молю вас – войдите в дом!

В нерешительности я остановился на месте и, послав в душе свою осторожность к шайтану, решительно распахнул дверь и вошел внутрь, успев успокоить себя мыслью, что я опытен, силен и хитер и могу без особого риска полюбопытствовать, какое испытание готовит мне Провидение и не окажется ли оно и впрямь приятным и счастливым.

– Послушай, ты! – сказал я девушке, которая спускалась ко мне с верхнего этажа по лестнице. – Видишь, я хорошо вооружен, и если кто-нибудь здесь попробует сыграть со мной злую шутку, то немедленно вкусит моей сабли.

– Клянусь своей головой, что вас не ждет никакая опасность, – заверила девушка. – Наш хозяин уехал в свое поместье, а с ним и все слуги. Во всем доме нет никого, кроме хозяйки, меня – ее рабыни да еще двух рабов и трех старых женщин.

– Тогда пошли! – молвил я.

Мы вошли в глубину дома и, миновав открытый двор, оказались в комнате, в которой сидела молодая, богато одетая женщина, а рядом с ней одна из тех старух, о которых упомянула девушка. Увидев меня, женщина поспешно накинула на свое лицо чадру, однако я успел заметить, что она прекрасна, как райская гурия.

– Не может быть! Это он! Какое счастье! – прошептала красавица, отвернувшись от меня.

– Да, моя госпожа! Это я, твой раб, и молю тебя снять чадру, чтобы увидеть твою божественную красу!

– Уходи! – сказал она чуть слышно. – У меня хватило смелости позвать тебя, но теперь страх и стыд сковали мой язык. Уходи скорее, ради Аллаха! Мне стыдно, и я не хочу, чтобы ты подумал обо мне что-нибудь дурное…

– Я думаю только об одном, моя госпожа, что ты можешь сделать своего раба самым счастливым человеком на свете, если захочешь, – перебил я ее. – Посмотри только на меня, а потом можешь приказать мне уйти, будь на то твоя воля.