Хотя… Порой, когда незнакомый мужской голос приглашал Элис к телефону, и из ее реплик следовало, что вечером намечается свидание, Макса так подмывало сделать исключение из собственных правил.

Оторвавшись от созерцания напарницы, он подошел к стене и с трудом выдернув глубоко засевший в доске клинок (расщепленный деревянный щит в этом месте зала заменяли раз в две недели).

— Неплохо… — прокомментировал Кеннеди. — Силу броска ты натренировала потрясающую. Еще пару лет поработаешь над меткостью, и тебя с радостью примут в любую странствующую цирковую труппу…

— Издевайся, издевайся… Если когда-нибудь это моё умение спасет твою задницу от больших неприятностей — припомню твои слова.

— Прекрати, Элис… Что за маниакальная страсть учиться всему на свете? Сколько у тебя скопилось дипломов магистра и бакалавра в разных областях знаний? Три?

— Четыре, Макс, четыре — если сосчитать диплом академии ФБР…

Она не стала признаваться, что дома у нее уже лежит программа заочного курса Мичиганского университета по социологии, — совместно с кучей учебников и пособий по данному курсу… «Ему только дай повод, — думала Элис, — живо начнет рассуждать о сублимации материнского инстинкта, или еще о чем-нибудь столь же беспредметном… Тратить свободное время на учебу в любом случае полезней, чем коллекционировать курительные трубки, как Кеннеди…»

Элис благоразумно промолчала. Кеннеди продолжал:

— Четыре диплома! В двадцать восемь лет! И это не считая степени доктора медицины… Так зачем ко всему прочему пытаться стать Джеймсом Бондом в юбке? Стоит тебе поддаться на уговоры Истерлинга и уйти с оперативной работы — и станешь лучшим экспертом-аналитиком ФБР. Совсем не обязательно выдергивать оружие из кобуры за четверть секунды или крушить кирпичи ладонью…

— Да? А вспомни-ка, что собирались сотворить с тобой вудуисты в Алабаме — и сотворили бы, не выхвати я пистолет за ту самую четверть секунды.

— Ну уж… — сказал Кеннеди слегка смущенно. — По-моему, тогда у меня еще оставались немалые шансы.

Чтобы скрыть неловкость, он добавил:

— А делается это примерно так…

Он метнул нож. Манекен опрокинулся. Элис рассмеялась. Нож ударил точно в лоб — но не лезвием, а рукоятью.

— Зря смеешься, — строго сказал Кеннеди. — После такого попадания клиент готов, можно надевать наручники и вызывать спецтранспорт… А ты после «удачного» броска сможешь провести допрос лишь посредством спиритического сеанса. Да еще придется писать оправдательные бумаги для начальства и отвечать на каверзные вопросы коронера на предварительном слушании.

— Поживем — увидим, — не стала спорить Элис. — Кстати, ты не сказал, где нас ожидает это счастье — отдых на курорте и расследование в одном флаконе.

— Трэйк-Бич, штат Висконсин.

— Никогда не слышала…

— Теперь услышишь. И даже увидишь.

Офис шерифа Кайзерманна, Трэйк-Бич

24 июля 2002 года, 12:47 [1]

Сегодня с утра — как и в прочие дни этого рекордно жаркого июля — шериф Кайзерманн пребывал в паршивом настроении. И к середине дня оно отнюдь не улучшилось, скорее наоборот. Причины тому были вполне весомыми.

Сначала в кабинете Кайзерманна скончался кондиционер. Издал предсмертный хрип, живо напомнивший шерифу его умершего от силикоза дедушку, и замолчал навсегда. Термометр на стене отреагировал незамедлительно — столбик ртути пополз вверх. В ремонтном бюро Пикерса — куда Кайзерманн дозванивался более часа — посочувствовали и пообещали прислать специалиста завтра, во второй половине дня. Шериф вознегодовал, но девушка-диспетчер ответила измученным голосом, что кондиционеры ломаются сейчас у всех, что штаты у них не резиновые, что вообще во всех инструкциях сказано: нельзя гонять технику много дней подряд на предельных режимах.

Шериф, даже не прикрыв трубку ладонью, кратко высказал все, что думает о хваленом американском сервисе:

— Katzendreck! [2]

Предки Кайзерманна переселились из Ганновера два с лишним века назад, и он даже не знал, что означают несколько семейных ругательств, изредка им употребляемых. Судя по всему собеседница тоже не изучала в колледже немецкий, но экспрессия в голосе шерифа произвела нужное впечатление — девушка, изменив тон, объяснила, что и без того занесла уважаемого мистера Кайзерманна в льготную очередь, наряду с заместителем мэра и самим мистером Вайсгером, — в противном случае ремонта на общих основаниях пришлось бы ждать не меньше недели…

Раздосадованный шериф сменил дислокацию и уселся в приемной на кресло для посетителей — тут кондиционер функционировал, хотя тоже находился в предынфарктном состоянии.

Именно здесь Кайзерманна подстерегла очередная неприятность. Поначалу, правда, неприятностью она не выглядела. Скорее наоборот: когда исполнявшая при шерифе секретарские обязанности двадцатилетняя Ширли Мейсон нырнула под свой стол, дабы в очередной раз пошевелить барахлящий разъем принтера, оставшаяся доступной обозрению часть тела девушки, рельефно обтянутая юбкой-стрейч, явила более чем приятную картину. И шериф не удержался…