— Это не нам, — говорит дежурный. — Не наша территория…

— Вот еще новости, — говорит Кондаков. — Шофер ведь к вам приехал?

— Именно к ним! — с готовностью соглашается таксист. — Как меня, значит, развязали, я дворами выбрался на улицу, встал крестом перед первым попавшимся такси. Так, мол, и так, браток. Давай машину искать. Проскочили по шоссе до поворота, нет машины. Поехали дальше по прежнему пути. Только миновали электростанцию — вижу, стоит моя телега в луже и дверцы раскрыты. Я осторожненько забрался в нее, поковырял под щитком — ключи-то у меня отобрали — и своим ходом в милицию.

— Надо бы машину на месте оставить, — скучно говорю я.

— Это как же оставить? — опять начинает заводиться шофер. — Государственная вещь, не моя. Я за нее отвечаю… А ну разденут?

— Ладно, — в разговор вмешивается Кондаков. — Сейчас, Паша, осмотрим машину и поедем на место. В отдел, на чьей территории был ограблен шофер, сообщили? Дело им пойдет, конечно.

— А как же! — дежурный лейтенант хочет показать, что он тоже не терял зря времени. — Первым делом. Сейчас подъедут.

Далеко отсюда, в управлении, в зале дежурного по городу, всю стену занимает карта, на которой отмечен каждый переулок, каждая улица, каждая площадь, чуть ли не каждый дом. Сейчас я знаю, в южной части карты не переставая мигает тревожная красная лампочка. Совершено опасное преступление, будьте наготове. И действуйте, действуйте, не теряя времени!

Мы с Кондаковым подходим к «Волге» с приветливо горящим зеленым огоньком и открываем заднюю дверцу. Из-за наших спин в кабину заглядывает шофер.

— И перетащили меня, значит, на заднее сиденье…

Я все-таки осторожно замечаю:

— Такого дядю, как вы, не так просто перетащить…

Таксист понимает меня.

— Эх, дорогой товарищ, да когда ножик к горлу приставят, легче пушинки окажешься… Не заметил, как и перелетел…

Фотографирую общие планы кабины. На полу ее валяются какие-то прутики с присохшей грязью.

— Это от них, от ребят этих, — приглядывается шофер. — Они на Северном прямо через газон чесали. Похоже, что оттуда.

Вынимаю полиэтиленовый пакет. Туда эти прутики, туда…

А это что такое? Свечу фонарем поближе. В складке резинового коврика лежит пуговица. Почему-то я раздражаюсь. Детективный роман какой-то! С непременной пуговицей, выдранной с мясом, по которой хитроумный сыщик находит преступника.

— Ваша? — спрашиваю я у таксиста и осторожно, пинцетом, выуживаю пуговицу на свет. Таксист ощупывает себя, по я и сам вижу — не его. Щегольская такая пуговица, полушарием, с насечками, делающими ее похожей на маленький футбольный мячик.

— Во что были одеты те… ребята?

Таксист морщит лоб.

— Тот, что со мной сидел, красавчик этот самый, в куртке болонье, знаете, такая блескучая?..

— А двое других?

— Вроде бы тоже в куртках. Нет, один в куртке, а второй, по-моему, в пальто. Не помню точно, товарищ начальник…

— Пуговицу приобщить! — негромко распоряжается Кондаков. Ну до чего же любит командовать человек! Оборвать бы тебя сейчас, да при постороннем неудобно. И вообще, тебе сейчас надо поднимать оперативников, строить версию, а не учить меня тому, что я и сам распрекрасно знаю без тебя! Вон следователь наш тоже, ему бы вместе со мной машину осматривать, а он сидит в дежурке и, прихлебывая остывший чай, строчит протокол.

Но тут же я хватаю сам себя за шиворот. Стоп! Значит, только ты один, эксперт, в полном порядке?! Не срамись. И в бутылку тоже лезть не следует. Это в тебе усталость говорит. И еще очередное раздражение на то, что следов почти нет.

На пуговицу при всей заманчивости надежда плохая. Хотя все может быть. Возможно, оставил ее кто-нибудь из дневных пассажиров, но нельзя исключать и того, что отлетела эта пуговица от пальто одного из налетчиков, когда тащили шофера через спинку сиденья. Тогда это улика…

— Слушаюсь, товарищ Кондаков! — ехидно отвечаю я. Кондаков вскидывает на меня удивленные глаза.

— Ты чего это?

Едем целой процессией. Впереди одинокий таксист, за ним наш фургончик, следом «Волга» из отдела, куда приехал шофер, еще одна «Волга» из другого отдела, который будет вести дело, «Москвичок» оттуда же и мотоциклист — наверное, для пущей важности. Внушительная картина.

Опять пустые улицы, мокрый асфальт. Проскакивает навстречу новенькая «Волга» дорожной инспекции — желто-синяя, расписанная, с гербом на борту, с мигалками, с какими-то особенными квадратными фонарями, с колокольчиками репродукторов на крыше — ни дать ни взять щеголь, принарядившийся по случаю.