– Вот зараза, – зашипела она. – Эти колючки даже через рукавицы вонзаются! Опять ты меня на царапины обрекаешь!

– Тут уж на себя пеняй, сама вызвалась мне пособить. – Берёзка подставила лицо солнечным лучам, сквозь красный туман сомкнутых век ловя их горячую ласку.

«Кряк!» – черенок лопаты под нажимом сломался, и Гледлид с досадой упёрла руки в бока, надувая щёки в озадаченном долгом «уфф».

– Ну вот, ещё не хватало, – пробурчала она, соображая, как быть дальше.

Прочно встав ногами на края ямы, образовавшейся вокруг сердцевины куста, она ухватилась за торчащие обрубки корней, как за рукоятки, и потянула на себя с поистине медвежьей силой. От натуги на её лбу вздулись жилы, а клыки оскалились, скрежеща.

– Ы-ы-ых! – Куст с треском поддался, и торжествующая навья шлёпнулась с ним в руках на траву. Глядя на Берёзку снизу вверх усталыми, но сияющими глазами, она осклабилась в улыбке: – Ну как? Я молодец?

– Молодец, молодец. – Из груди Берёзки вырвался мягкий смех, гулко прокатился по саду, взметнулся и нырнул, шелестя, в кроны деревьев. – А теперь надо отделить молодые отростки с кусочками корней. Их мы рассадим.

Пока Гледлид отрубала топориком зелёные ветки, Берёзка принесла немного лёгкого, сухого перегноя и ведро воды из Тиши. В последнее она сложила все подготовленные саженцы, чтоб те напитались живительной силой священной реки, а навье велела выкопать четыре ямки.

– Уфф, – утомлённо выдохнула та, опираясь на лопату, когда дело было сделано. – Что теперь?

– Будем сажать. – Берёзка не без труда опустилась на колени около ямки, сгребла туда немного земли, смешала с перегноем и плеснула воды. – Давай сюда отросток.

Первый кусочек куста был посажен, и руки Берёзки, плотно приминая землю, встретились с руками навьи. Яркие, чувственные губы Гледлид мягко прильнули к тыльной стороне её кисти, обжигая поцелуями, и Берёзка на мгновение застыла, а потом высвободила руку.

– Гледлид, прекрати, – пробормотала она.

«Ты. Моя. Жена», – шелестел сад, а родной невидимый взгляд лучился ей на плечи с небес, вездесущим, вкрадчивым солнечным теплом одевая ей душу. В уголках глаз зацарапались слезинки, и Берёзка с нарочитой деловитостью принялась сажать второй отросток, чувствуя на себе жжение внимательно-пронизывающего, как призрак Нави, взора Гледлид. Та с задумчивой полуулыбкой наблюдала за её вознёй, а потом вновь принялась помогать, присыпая ямку землёй и перегноем. Их руки то и дело сталкивались, и касания эти кололи Берёзку острее розовых шипов.

Один саженец занял место бывшего куста, а ещё четыре разместились возле него рядком. Обильно политая водой из Тиши земля влажно темнела, а Берёзка оплетала веточки нитями волшбы, чтобы отростки быстрее прижились. Как только сияющая нить впитывалась, саженец выпускал из почек два-три новых крошечных побега.

– Хотелось бы и мне так уметь, – молвила навья, заворожённо наблюдая за чародейством. – Хоть чуть-чуть… Научи меня садовой волшбе, а?

– Ну, не знаю… – С сомнением пряча взгляд под ресницами, Берёзка опутывала сияющими ниточками будущий розовый куст. – Для чего тебе это?

– Я люблю учиться новому, – тепло защекотал её ухо голос Гледлид. – Иногда тянет освоить даже какие-то совершенно иные, совсем не близкие мне области… Понятное дело, что до твоих высот мне не дотянуться, но хотя бы какие-то азы ты мне показать можешь?

Берёзка вскинула глаза и встретилась с пристальным, цепко-ласковым взглядом навьи из-под полуопущенных век – чуть затуманенным и пружинисто-упругим, словно зверь перед броском. Поди пойми, шутила Гледлид или говорила напрямик…

– Ну, изволь. – Берёзка ополоснула руки, вытерла о подол рубашки, наколола себе палец розовым шипом и поднесла выступившую на нём алую бусинку крови к губам навьи. – Вкуси мою кровь.

– Зачем? – Дыхание Гледлид касалось руки Берёзки, ладони трепетно сомкнулись вокруг её руки, будто оберегая и укрывая от ветра.

– С нею я передам тебе немного своей силы, – пояснила девушка. – А сумеешь ли ты далее развить её в себе – это будет зависеть от тебя. Как не всякая почва плодородна для семян, так и не всякое сердце способно принять в себя силу.

Палец Берёзки утонул во влажной ласке поцелуя: Гледлид слизнула капельку крови и щекотно заскользила губами по ладони, грея её дыханием и трепеща ресницами от сдерживаемой глубоко внутри страсти. Берёзка дунула ей в лоб и мягко высвободила руку, а навья покачнулась.

– Голову будто обнесло, – пробормотала она, озадаченно и туманно хмурясь. – Что это было?

– Пробуй. – Берёзка вместо ответа показала на ближайший саженец, ожидавший своей доли волшбы.