Шрифт:
— Огонь — это здорово. Можно часами вот так сидеть и смотреть на него, — сказал Рин мечтательным голосом. — Слушай Анд, помоги мне с огнём. Я хочу научиться зажигать его и поддерживать.
— Ну, если ты не будешь бояться и прятаться куда-нибудь с головой, то научу.
— Сейчас огонь совсем маленький, он не кажется опасным. Наоборот, он внушает доверие и покой.
Анд встал со своего гнезда, подойдя к огню, опустил в его пламя щепочку. Она сразу же загорелась.
— Как живое существо! Перешёл туда, где есть пища! — воскликнул Рин.
— Кроме пищи ему нужен кислород, — сказал Анд.
— Я же говорю, как живое существо!
Затем Анд достал спички, которые он вместе со светильником стащил на камбузе. Когда Анд показал, как пользоваться спичками, это вызвало у Рина новый приступ восторга. Но эксперименты со спичками пришлось прекратить, их было очень мало. Вскоре дверь распахнулась. В помещение ворвался Дарт. Он плюнул на пальцы и затушил огонь. Затем возмущенно зашипел:
— Вы что, смерти моей хотите!? Мы же в рейде! С наступлением темноты на судах действует режим светомаскировки. А вы тут целый костёр запалили. Да сейчас даже пукать громко нельзя! Смотрите у меня, — Дарт потряс в воздухе грязным кулаком и ушёл.
Анд уже засыпал, когда послышался голос Гы:
— Скажи Анд, когда кок ударил тебя, тебе было больно?
— Конечно, мне было больно! Когда бьют, всегда больно! Почему ты спрашиваешь?
— Я не могу понять, почему разумные существа причиняют друг другу боль? Тот, кто бьёт, понимает, что испытывает другой. Потому что он такой же организм, с таким же набором нервной ткани. В распоряжении разума столько способов коммуникации, что без труда можно было бы донести до оппонента свою точку зрения.
— Кок просто тупая скотина! Ему нравится бить других. Он получает от этого удовольствие, — вскрикнул Анд.
К разговору решил присоединиться Рин, он опёрся на локоть и сказал:
— Это только часть правды. Кок считает себя другим. Он считает себя высшим существом. И поэтому имеет право поступать с другими грубо.
— Я и говорю, скотина.
— Но почему он считает себя другим? Что в нём особенного?
— Вероятнее всего, потому, что он больше других знает о традициях флота. Помните, он говорил, что на нём весь флот держится.
— То есть, если какой-то индивидуум захочет возвыситься над другими, ему не обязательно обладать какими-то врожденными талантами или развивать силу или ум. Нужно просто сказать другим: «Я лучше вас», и если кто-то не согласится с этим, нужно сделать ему больно. А если не поможет и это, то убить его. Получается, что для доминирования необходимы самомнение и сила. Правильно?
В помещении надолго повисла тишина. Затем Анд сказал:
— У меня дома, в общем, так и происходит. То, что ты называешь самомнением, маскируется разными словами. Борьба за свободу, за демократию, за равенство, за жизненное пространство. Никто не хочет выглядеть скотиной, вот и придумывают благовидные предлоги. Но побеждает всегда тот, кто сильней. Ну, почти всегда.
— Это мне понятно. Я столетиями наблюдал за теми, кто создал меня. Я с тобой согласен, Анд. Одно дело, когда ты висишь на высокой орбите и наблюдаешь, а события разворачиваются далеко от тебя. И совсем другое дело, когда ты участвуешь в этих событиях. Когда от удара упал ты, затем Рин, я понял, что следующий буду я. Я получил большой поток информации, в основном от тела синта. Но ещё была информация из моей памяти, информация о боли, с которой я уже познакомился. Информации было много, и периферия отказалась подчиняться. Я снова стал просто наблюдателем, как большую часть своего существования. Поток неформатной информации не ослабевал. Но мне не хотелось возвращаться на электронные носители.
Анд расхохотался и долго не мог остановиться. Когда он смог говорить, то произнёс:
— Гы, дружище. Неформатный поток информации — это страх. Испугался! Наделал в штаны! Сел на измену! Не знаю, хорошо это или плохо. Гы, ты испытываешь эмоции. Ты становишься живым.
— Я тоже так думаю, — сказал Рин.
— Я не против стать живым. Но мне неприятно испытывать страх. Что приятно, а что нет, я различаю.
— Как не крути, страх — самая сильная эмоция. Не удивительно, что твои ощущения начали просыпаться именно из-за страха. Страх не только сильная и, как ты выразился, не приятная эмоция, но и ещё очень полезная эмоция. Потому что страх, позволяет выжить, — сказал Рин.
— Пока мне знакомы только боль и страх. Боль — это реакция синта на внешний раздражитель. Это мне понятно. Я понимаю, почему боль не должна быть приятной. От неприятностей разум стремиться быстрее избавится, чтобы тело меньше страдало. Но почему страх тоже должен быть неприятным?
В надстройке опять повисла тишина. Потом заговорил Анд:
— Наверное, точно так же, как и боль, страх плохо действует на тело. И тело стремится быстрее избавиться от него и подгоняет разум. Во время стресса тело вырабатывает адреналин и другие гормоны. Это увеличивает реакцию и силу, что должно помочь быстрее избавиться от источника опасности. Может быть, в это время тело работает с перегрузками и поэтому стремиться избавиться от этого.