Джотто ди Бондоне.

Мадонна с младенцем. Ок. 1320 г.

Разрез глаз, высокие скулы и сам сюжет иконы словно скопирован с восточного образца. Специалисты не раз обращали внимание на это. С работ Джотто, и не только его, начиналась эпоха Возрождения в Европе

Вот, оказывается, когда и как появилась «арабская» конница. Дата установлена точно. Всадники пришли из Дербента, из-за «Железных ворот на Кавказе», так записал Иероним. Дербент был тюркским городом. И там был Патриарший престол, который желал примирить христианский мир.

Посланец папы римского оказался на Ближнем Востоке не по воле случая: Рим беспокоили подъем Византии, ее ссора с Египтом. Открыто бороться с греками папа не мог, и он положился на старое правило европейской политики: «разделяй и властвуй».

Пока римляне только разделяли, завязывая тугой клубок политических страстей. Силы копились немалые. Они и сошлись на Эфесском церковном соборе в 431 году. Уже не воины, а политики в рясах дрались за Средиземное море. Греческим или египетским быть ему… Церковь по живому, кусками отрезала наследство Римской империи! А Рим, молча перенося боль, наблюдал за схваткой своих вчерашних рабов.

«Чей Бог, того власть» – вот правило средневекового мира. Ему следовали безоговорочно. Тогда погоду делали византийцы.

Повод для Собора нашелся весьма быстро – церковные разногласия. Константинопольский епископ Несторий в 428 году сказал, что Богородицу надо именовать Христородицей, так как у Бога не может быть матери. Он вечен.

Здравый смысл в его словах очевиден. Он, Несторий, глубоко верующий человек, будучи негреческих корней, искал свой путь к Богу. И это прекрасно. Его беда состояла в том, что он, неся подвиг смиренномудрия, слишком доверился светским политикам. Например, чтобы склонить на свою сторону византийского императора, он пообещал ему ключи от Неба… А как выполнить обещание, не знал.

Впрочем, мало знающих византийцев не очень-то интересовали богословские тонкости. Им важно было возвысить Греческую церковь, а с ней византийского императора. Других задач у них не было.

Город Эфес назначили для церковного Собора не случайно, греки связали его с Богородицей, с ее последними годами жизни… Они всегда любили «чудеса» и теперь хотели стать «избранниками Божьими», чтобы так, с помощью легенды, доказать свое лидерство в христианстве.

Им нужен был Собор именно в Эфесе!

Египтян возглавил александрийский епископ Кирилл. «Надо не мудрствовать, а просто верить», – говорил он. На сторону Кирилла встал папа римский, который ничего не ждал от Собора, он просто хотел хоть как-то навредить грекам. Папа понимал главное, пересмотр церковного учения – это пересмотр мировой политики. Любые, даже самые незначительные изменения церковного канона имели очень далеко идущие политические последствия.

Пьетро Каваллини.

Апостол. Фрагмент фрески. Страшный суд. 1295–1300 гг. Церковь Санта Сесилия. Рим

Влияние все того же «восточного образца», что у Джотто, проявляется и здесь: тот же разрез глаз, те же высокие скулы

«Чей Бог, того власть», – витало в воздухе Эфеса. А власть может быть только одна, двоевластие в духовной жизни невозможно.

Но дискуссии не получилось. Глубокие знания Кирилла все оценили сразу же и по достоинству. Его страстная речь раскрыла невежество греков. Все-таки вековые традиции александрийской научной школы дали знать о себе. Спорный вопрос уладили в тот же день.

Святой Кирилл Александрийский

Правда, Собор на этом не закончился. Греки не успокоились, их не устраивал проигрыш. И они начали ссору. Взаимные оскорбления переросли в настоящую драку, начался переполох. В рукопашную епископов вмешались солдаты… Египтяне выиграли бой, но не Средиземное море. И, вкусив сладость победы, они принялись готовить новое сражение. Им важно было развить успех – найти поддержку в Дербенте, у Патриарха христианского мира.

Халкидонский собор 451 г. Император Маркиан и епископы.

Миниатюра XVI в.

Этот Собор, как и все предыдущие, проходил под неусыпным оком византийского императора. По-прежнему светская власть диктовала епископам «правила веры»

В Дербенте они услышали о Троице, вернее о трех ликах Бога Небесного: «Един в трех лицах», – говорили тюрки о Тенгри. Словом, египтяне решили перенести Троицу в христианство, чтобы еще сильнее пошатнуть позицию греков.