— Итак, ваше величество, мы будем резюмировать, — говорил кардинал, — наш договор следующим образом: король Альфонс отказывается поддерживать папу базельского собора Феликса и признает папою его святейшество Евгения IV; затем король Альфонс обещает помочь его святейшеству возвратить Анконскую мархию [2] , занятую Франческо Сфорца; его же святейшество папа обещает возвратить королю неаполитанскому все земли, связанные с этою короною, и признать принца калабрийского Фердинанда законным сыном короля.

— Прекрасно, кардинал, мы со святейшим отцом будем добрыми соседями.

— Да, ваше величество, это очень важно. Италия раздирается кондотьерами, Германия гусситами и базельским собором, Византия турками. А глава христианства еще недавно был в бегах, как вор и разбойник…

— Не беспокойтесь, кардинал, мы с этими кондотьерами, даст Бог, справимся. Вы, конечно, слышали, что нам удалось разбить Антонио Кальдору, этого неукротимого кондотьера.

— Блестящий и плодотворный подвиг!

— Какие вести от достоуважаемого Энея Сильвия Пикколомини? Гениальная голова, не правда ли, кардинал?

— Мы нисколько не сомневаемся в его гениальности; но нас очень смущает его искренность. Его положение довольно двусмысленно: еще недавно он был душою базельского собора, а теперь уехал в Германию ратовать за интересы папы! У нас, впрочем, все уверены, что он поведет дело так, что прежняя его измена папскому престолу не помешает ему теперь сослужить папе службу.

Затем разговор между королем и кардиналом продолжался недолго; скоро кардинал ушел. Король подозвал к себе юного принца калабрийского Фердинанда, который почтительно приблизился к королю.

— Мой дорогой Фердинанд, — нежно обратился к нему Альфонс, — живи и учись. Все это прекрасное, Богом благословенное королевство предназначается тебе; сегодняшние переговоры устранили последнее щекотливое обстоятельство, которое могло бы воспрепятствовать этому.

Принц Фердинанд поцеловал руку короля.

— Принцу есть у кого учиться, — заметил почтенный Гихар; — под вашим руководством дон Альфонс, при тех возвышенных примерах, которые принц будет перед собою видеть, он будет достойным приемником.

— Благодарю, дорогой друг, за добрые предсказания; я думаю, что и почтенный дядя Гихар не откажется напутствовать молодого принца; уж он наверное научит его быть преданным другом.

При этих словах король протянул Гихару руку, тот крепко ее пожал.

— Король, может ли кто-то чувствовать к вам иное! — У Гихара при этих словах на глазах блеснули слезы.

— А, Инеса! Милая и добрая Инеса! — нежно обратился король к подходившей молодой девушке. Та почтительно поклонилась ему и прижалась к Гихару, который привлек ее к себе. — Я завидую, Гихар, что у тебя такая дочь.

— А я вам, король, что у вас такая крестница.

— Что же, милая крестница, вы сегодня ко мне так неласковы? — обратился король к Инесе.

— Это вы, ваше величество, совсем меня забыли в последнее время. Победа над Кальдорой совсем вам голову вскружила, — шутливо сказала Инеса.

Король рассмеялся.

— О, женщины, женщины! Они только сами хотят кружить головы и им досадно, если что-то другое вскружит голову мужчине. Ну, прости меня; вперед, если я и Сфорцу поражу, то все-таки тебя не забуду.

Король нежно поцеловал красивую головку Инесы. Затем Альфонс взял за руку Гихара, отвел его в сторону и, глубоко вздохнув, сказал:

— Ах, Гихар, она так похожа на мою Маргариту, я без волнения не могу смотреть на нее, перед моими глазами встает прекрасный образ твоей сестры. — Король понизил голос. — Перед целым светом теперь принц Фердинанд законный сын мой и твоей незабвенной сестры и будущий король Неаполя; последний долг драгоценной фамилии Гихар заплачен.

— Простите, простите… — шептал взволнованный дон Гихар, — но, ваше величество, я ведь представитель и хранитель чести фамилии…

— Я за это тебя глубоко уважаю, мой старый и добрый друг.

В это время вошел паж и доложил:

— Синьор Джиованни Антонио Орсини, герцог тарентский, возвратился в Неаполь и просит принять его.

— А, Орсини! Конечно проси…

Паж вышел, а вслед за ним поспешно вошел Орсини.

— Герцог, что за церемонии! — Король бросился обнимать его. — Вы знаете, что я всегда вас рад видеть.

— Благодарю вас, ваше величество, за лестный упрек, но я думал, что вы заняты. Мне сказали, что вы покончили с кардиналом и завтра официально будет подписан договор с его святейшеством.