— На сей раз поджаривать не буду, — весело сказал Шмагин, — люди вы уважаемые, отлично работаете, так что пора вас за это премировать положительными эмоциями.

Казанкин смахнул с лица обильный пот.

— Не до жиру, быть бы живу.

— Это я вам обещаю. А сейчас, — слезая с полки, Шмагин сделал приглашающий жест, — прошу за мной.

— Куда? — полюбопытствовал Казанкин.

— На свежий воздух. За мной! — скомандовал Шмагин. — Народу никого. Мы ж на удаленном участке.

— Привет жене и детям! — подбодрил себя Казанкин и последовал за Шмагиным.

— Эх, была не была! — пробасил Горчалов, покидая сауну.

Окутанный паром, Шмагин с ходу врезался в сугроб. Туда же с визгом и придыханиями рухнули редактор и прокурор.

Через десяток секунд вся троица помчалась назад, в сауну. Вслед за Шмагиным одновременно финишировали Казанкин и Горчалов.

Шмагин дернул дверную ручку, но дверь не открывалась. Он метнул взгляд на Горчалова — именно он, выбегавший последним, роковым образом захлопнул за собой дверь.

— Интересное кино на свежем воздухе, — тихо сказал Шмагин.

— У кого ключ? — спросил Казанкин.

— Поищите у себя в карманах, — пошутил Горчалов. — Придется дверь ломать.

— Ничего, ничего, ничего… — растерянно повторил Шмагин. «Все ведь шло хорошо. Кошмар и ужас! Районная печать и прокуратура в голом виде. Ай, какая неприятность! Не важно — кто виноват, важно — что же теперь делать?»

— Ощущаю легкую прохладу. — Казанкин обнял себя за плечи.

— Черт меня дернул пойти на этот эксперимент, — с досадой сказал Горчалов, приняв позу футболиста, готового отразить штрафной удар.

— За мной! — нашелся Шмагин.

— Куда теперь? В ресторан? — Казанкин босиком отбивал чечетку.

— В сторожку. Тут рядом. Метров двадцать. Бежим!..

По пути к спасению каждый подумал одно и то же: «Хорош я буду, если меня сейчас увидит кто-нибудь из сослуживцев».

Сторожка, к счастью, оказалась открытой.

— Вот и все. Порядок! — с напускным оживлением сказал Шмагин. — Сейчас чего-нибудь подыщем, оденемся…

— Интересно, а во что мы оденемся? — сухо спросил прокурор.

Сторожка была пуста. На вешалке у двери висел белый медицинский халат, детская бескозырка с надписью «Моряк» и пластмассовая шашка с портупеей.

— Даже и оружие и то холодное, — заметил Казанкин.

— Это Митька, сторожа внучек, свое имущество оставил…

Казанкин прижался к печке, сохранившей слабые остатки тепла.

— Наденьте халат, — предложил Горчалову Шмагин, — будете как медицинский работник…

— Спасибо. Я в другой системе работаю.

Столь официальный ответ Шмагин истолковал по-своему и в замешательстве предложил халат Казанкину.

— Не надо. Уже согрелся. — Пытаясь разрядить обстановку, Казанкин надел бескозырку и нацепил шашку. — Могу идти куда угодно.

Шмагин сделал попытку улыбнуться.

— Буквально с минуты на минуту придет Егорыч. Он вот-вот вернется, увидит, что мы тут…

— Могу выйти ему навстречу, оказать воинские почести. — Казанкин выдернул из ножен шашку. Горчалов вздохнул и махнул рукой. Со скрипом отворилась дверь — появился Егорыч.

— Вот вы где! — Он удивленно смотрел на директора, стоявшего в чем мать родила, на прокурора в точно таком же виде, на редактора в Митькиной бескозырке и с шашкой наголо. — Пришел туда, на объект, гляжу, вас нету, одна только одежка… А вы почему здесь отдыхаете?..

Шмагин погрозил Егорычу кулаком.

— Почему? Почему!.. Дверь захлопнулась, когда мы освежиться выбежали. Завтра же смени проклятый этот замок!

— Будет сделано. — Старик запустил руку в сумку. — Один только вермут остался.

— Отопри сауну! — строго приказал Шмагин. — Мы сейчас…

— Оденемся и — по домам. С меня хватит, — заключил Горчалов.

Егорыч быстро вышел.

Спустя минуту послышался его призыв:

— Давайте сюда! Открыто!

И они снова побежали — прокурор с суровым лицом, редактор в бескозырке.

Последним, сокрушенно качая головой, бежал Шмагин.

1980

Утром в отдел позвонил Клубникин и попросил срочно к нему зайти.

Когда я вошел в кабинет, он сидел, уткнувшись в бумаги, и не сразу меня заметил. Я деликатно кашлянул, и тут он поднял голову.

— Семен Семеныч, — сказал Клубникин, — садитесь. Я вас почему вызвал… Имею сведения, что вы запросто владеете этим… как его… чувством юмора…