М а ш а. Разве?.. А я не заметила. (Встретив недоверчивый взгляд Тани, мужественно доедает свое яблоко.) Когда мысли человека заняты чем-то большим (со значением посмотрела на Игоря), он не замечает ничего — ни кислого, ни горького.

Харитонов с любопытством слушает Машу.

Х а р и т о н о в. Значит, твердо решила в вечерний институт?.. А то, может, ко мне поедешь, в столицу республики?.. Создам соответствующие условия…

Игорь смотрит на Машу. «Соглашайся немедленно!» — говорит его взгляд.

М а ш а. Я подумаю. А если решу приехать, напишу и приеду.

Игорь облегченно вздохнул: «Умница!»

Х а р и т о н о в. Сейчас, к сожалению, должен вас покинуть. До отлета постараюсь непременно еще разок заглянуть. (Прощается со всеми за руку. Машу снова целует в лоб.) Провожать меня не обязательно. Меня Маша проводит.

Харитонов и Маша выходят в переднюю. Харитонов одевается.

(Негромко.) А ты меня не обманула?

М а ш а. Нет, нет!..

Х а р и т о н о в. А у меня вдруг почему-то создалось впечатление, что ты для себя стараешься. А?..

М а ш а (пожав плечами, с улыбкой). Как вас могли назначить на такой ответственный пост, если вы ни-че-го не понимаете!..

Харитонов несколько секунд смотрит в глаза Маше и, строго погрозив ей пальцем, уходит. Маша возвращается в столовую.

(Весело оглядев всех присутствующих.) Вот так. Таким путем.

Занавес.

Квартира Анохиных. Вечер. За окнами шумит щедрый летний дождь. Свет горит только в кухне. У стола сидит Т а н я. Она плачет. Рядом Н и н а П а в л о в н а.

Н и н а П а в л о в н а. Помню — в детстве. Чудесный летний день, солнце, и вдруг неизвестно откуда серая туча и дождь. И сразу на лужах маленькие, словно стеклянные куполочки — пузыри. Один, другой, третий. Тогда мы босиком вылетали под дождь и пели: «Дождик, дождик, перестань, мы уедем в Аристань!..» И заметь — дождь утихал. И знаешь почему?

Т а н я. Не знаю.

Н и н а П а в л о в н а. Он не хотел, чтобы мы уезжали в Аристань.

Т а н я (думая о своем). Это смешно.

Н и н а П а в л о в н а. Во Внукове работает девушка, тоже моя ученица, Зоя. Она стюардесса. У нее большущие глаза, как у тебя, и длинные ресницы, которые она вдобавок мажет тушью, и они от этого кажутся еще длиннее. Зоя не боится ни мороза, ни ветра, ничего. Она боится только дождя. Она говорит, что дождь смывает ее красоту.

Т а н я. Не знаю, что будет дальше. Я уезжаю на практику. Меня приглашает Гусев к себе в редакцию. Зовет Фоменко.

Н и н а П а в л о в н а. И ты плачешь, потому что не можешь решить — куда ехать?

Т а н я. Нет.

Н и н а П а в л о в н а. Имей в виду, куда бы ты ни поехала, я все равно не приеду на вокзал.

Т а н я. Почему?

Н и н а П а в л о в н а. Потому что я ужасно не люблю провожать… «Никогда я очарован не был грустью уходящих поездов». Не помнишь, чьи это стихи?

Т а н я. Не помню.

Н и н а П а в л о в н а. Я много раз провожала в жизни и никогда не встречала.

Т а н я. Я не знаю, что произошло. Я ничего не понимаю. Игорь вдруг перестал звонить. Он не приходит.

Н и н а П а в л о в н а. Может быть, он занят?

Т а н я. Нет.

Н и н а П а в л о в н а. А может быть, он обижен?

Т а н я. На меня ему обижаться не за что. Игоря мог обидеть только папа.

Н и н а П а в л о в н а. Ты любишь его?

Таня молчит.

А он тебя?

Т а н я. Теперь уже не знаю.

Н и н а П а в л о в н а (вздохнув). В любви сильнее тот, кто меньше любит.

Т а н я. Он говорит, что я ему нравлюсь. Я, и моя, как он выразился, перспективная профессия, и мой отец — знаменитый летчик. Он, наверно, не понимает, что знаменитый летчик не желает отдавать в чужие руки свою единственную дочь.

Н и н а П а в л о в н а. Единственную? А Машенька?

Т а н я. Папа очень любит ее. Но она же не родная дочь.