Наконец он встал и отошел от стола.

— Так, что же, все отлично. Вот список твоих вызовов, можно начинать. — Но на полпути к двери его шаг дрогнул, и он обернулся. — А какого черта ты распорядился втирать мазь в горло?

— Ну, я подумал, что такая процедура немного уменьшит воспаление.

— Но, Джеймс, откуда воспаление в горле? Не думаешь ли ты, что было бы больше пользы от растирания груди?

На лице Зигфрида играла все та же терпеливая улыбка.

— Нет, не думаю. Во всяком случае, не при дифтерите у теленка.

Зигфрид наклонил голову набок, и на его лице появилась невиннейшая улыбка. Он положил руку на мое плечо.

— Мой старый добрый Джеймс, может, будет правильным, если ты расскажешь мне все с самого начала. Пусть мы потратим время, но мы же никуда не торопимся. Говори не спеша и спокойно, и тогда ты ничего не перепутаешь. Ты сказал мне, что лечил теленка от пневмонии, — вот с этого места и начни.

Я сунул руки глубоко в карманы пальто и начал рыться в термометрах, пинцетах, ножницах и бутылочках с лекарствами, которые всегда жили там.

— Послушай, я сказал тебе, что с самого начала заподозрил первые признаки дифтерита, а не пневмонии. Ведь и жар у теленка приличный — выше тридцати девяти градусов.

Зигфрид смотрел мимо меня в окно.

— Боже, ты только посмотри на этот снег. Нам сегодня будет непросто справиться с вызовами. — Он снова перевел глаза на меня. — А тебе не кажется, что с температурой за тридцать девять тебе следовало бы сделать инъекцию пронтозила? — Он развел руки в стороны и безвольно их опустил. — Я просто предлагаю, я никогда ни за что не стану вмешиваться в твою тактику лечения, но, честно говоря, в такой ситуации требуется немного пронтозила.

— Черт возьми, да я же так и сделал! — закричал я. — Я сказал тебе об этом с самого начала, но ты же не слушаешь меня. Я из кожи вон лезу, чтобы донести это до тебя, но как я могу это сделать...

— Спокойствие, мой дорогой, только спокойствие. Не надо так волноваться.

Лицо Зигфрида преобразилось, оно излучало свет. На нем можно было прочитать нежность, благодушие, всепрощение, терпимость и любовь. Я подавил желание легонько пнуть его в колено.

— Джеймс, Джеймс, — сказал он ласковым голосом, — у меня нет ни малейшего сомнения, что ты попытался по-своему рассказать мне об этом случае, но нам обоим недостает таланта коммуникации. Ты — самый лучший парень, но тебе надо помнить об этом недостатке. Нужно просто решить вопрос выстраивания фактов в картину и представить их в нужном порядке. И тогда ты ничего не перепутаешь, как сегодня утром. Я уверен, тебе просто надо попрактиковаться.

Он поощрительно помахал мне рукой и был таков.

Я быстро пошел в кладовую и, увидев перед собой большую пустую картонную коробку, с ненавистью пнул ее. Я вложил в удар столько яда, что моя нога пробила картон, и когда я попытался освободиться, в комнату вошел Тристан. Он поддерживал огонь и был свидетелем разговора.

Тристан в молчании наблюдал, как я, чертыхаясь, прыгал по комнате, пытаясь стряхнуть коробку с ноги.

— Что случилось, Джим? Мой старший брат опять достал тебя?

Наконец я избавился от коробки и опустился на ящики.

— Не понимаю, почему он теперь так меня донимает? Я знаю его довольно долгое время, и он всегда был таким. Он никогда не был другим, но раньше меня это не Донимало, по крайней мере, не так сильно. В другое время я бы просто посмеялся. Что случилось со мной?

Тристан поставил на пол ведро с углем и внимательно посмотрел на меня.

— Да ничего с тобой не случилось, Джим, но скажу тебе одно: ты стал несколько нервозным после того, как сходил в ресторан с этой девушкой Олдерсон.

— О боже, — простонал я и закрыл глаза. — Не напоминай мне об этом. В любом случае, я не виделся и не говорил с ней с того момента, так что это было концом наших отношений, и я не могу винить ее в этом.

Тристан вытащил сигарету и сел на корточки рядом с ведром для угля.

— Все это так, но посмотри на себя. Ты страдаешь, хотя в этом нет никакой необходимости. Да, у тебя случился провальный вечер, и она дала тебе отставку. Ну и что? Ты знаешь, сколько раз меня отвергали?

— Какое там отвергали — я даже не успел начать.

— Ну и очень хорошо, только ты ведешь себя, как бычок с резями в животе. Забудь об этом, старина, и возвращайся в большой мир. Там тебя ждет яркая картина жизни. Я понаблюдал за тобой — ты же все время работаешь, а когда не работаешь, то читаешь в учебниках о способах лечения твоих пациентов. Я так тебе скажу: подобная преданность ветеринарии хороша до определенного момента. Но надо же и жить иногда. Подумай о том, сколько в Дарроуби симпатичных девушек, а ты даже не смотришь в их сторону. А ведь каждая ждет, чтобы к ней на белой лошади прискакал такой солидный, красивый молодой человек, как ты. Не разочаровывай их. — Он наклонился ко мне и хлопнул меня по колену. — Я тебе вот что скажу. Давай я займусь этим для тебя. Небольшое развлечение на четверых — вот то, что тебе нужно.