— Что это? — Глаза гостя обшарили Чалмиса. Не обнаружив ничего напоминающего оружие, он бросился к хозяину и с разбегу наткнулся на невидимую стену силового экрана. Кинси отпрянул, но не упал. — В чем дело, капитан?

— А ни в чем, — радушно ответил Чалмис. — Я просто подумал — вдруг вам захочется со мной поговорить? — И он с намеком постучал пальцем по магнитофону.

— О чем? — спросил Кинси, неуверенно нащупывая хоть какую-то точку опоры в изменившейся ситуации.

— Тему я предоставляю выбрать вам, — сказал Чалмис. — И не сомневаюсь, что через некоторое время вы вспомните что-нибудь интересное.

Наступило долгое молчание.

— Чтобы расшевелить вашу память, могу указать на несколько пикантных особенностей ситуации, в которой вы оказались, — пришел на помощь гостю Чалмис. — Как мне кажется, вы проявили большую осторожность, и никто не знает, где вы. Вы совсем один, без транспортного средства, в незнакомой местности, где наступает ночь. До ближайшего соседа как минимум восемь километров — вы уж извините, если я не подскажу, в каком направлении, — и на этом пути вас ждет пересеченная местность: кустарники, болота и так далее. Вы мне кажетесь городским человеком… интересно, когда вы в последний раз путешествовали пешком?

Кинси злобно сверкнул глазами, но промолчал. Один из первых вечерних москитов превратился в беззвучную вспышку, наткнувшись на силовой экран.

— Ах да, совсем забыл про москитов, — продолжил Чалмис. — Вы, жители цивилизованного юга, и понятия не имеете о ненасытности насекомых здесь, на диком и радиоактивном севере. Хотя неправда, что они могут высосать из человека кровь за пятнадцать минут — на это им нужно гораздо больше времени. Однако гораздо меньше, чем требуется человеку, чтобы прошагать восемь километров.

— Да вы сумасшедший! — заорал Кинси и выхватил из кармана пиджака маленький лучевой пистолет. — Немедленно прекратите! — потребовал он.

— О, друг мой, надеюсь, вы немного разбираетесь в физике, — предупредил Чалмис, даже не шелохнувшись.

Выражение на лице Кинси подтвердило, что в физике он разбирается. Сжав губы, он сунул лучевик в карман.

— Благодарю вас. Магнитный резонанс — очень мощная сила. Там, где вы стоите, получилась бы внушительная воронка. Я мог бы превратить ее в пруд для золотых рыбок. Но вы правильно сделали, что не выбросили оружие. Оно вам может потом потребоваться, если вы все же решите прогуляться. Знаете, тут водятся лесовики.

— Какие еще лесовики? — не сдержался Кинси.

— Ну, это были довольно неуклюжие маленькие и мохнатые животные — когда я был мальчиком, еще до войны. Война настолько все изменила. Москиты, лесовики… — Чалмис смолк, поглядывая на вспыхивающие за листьями вдоль границы силового экрана искры погибающих москитов. Кинси, обрушив на хозяина поток яростной брани, отошел было в лес, но тут же вернулся.

— Москиты, — назидательно пояснил Чалмис, — отыскивают жертву, улавливая углекислоту, которая содержится в выдыхаемом млекопитающими воздухе. Могу вам посоветовать некоторое время не дышать.

Над головой Кинси послышалось назойливое басовитое жужжание. Взвизгнув, он отбил крупное насекомое ладонью. Кинси прислонился к экрану, образовавшему вокруг него золотистую ауру.

— Чего вы от меня добиваетесь? — рявкнул он. — Признания? Любое признание, полученное под угрозой, не считается в суде доказательством.

— Верно, если признание выбито полицией, — согласился Чалмис. — Но когда дело касается частных лиц, понятие угрозы несколько расплывается и утрачивает четкость. Рад, что вы догадались: я весьма заинтересован в правосудии. Хочу лишь напомнить, что для исполнения правосудия совершенно не обязательно прибегать к помощи неповоротливой судебной машины.

— Вы говорите об убийстве! — взвизгнул Кинси. В серых глазах Чалмиса на мгновение вспыхнул огонек гнева, и Кинси, позабыв о москитах, отпрянул от силового экрана, точно впервые осознав, насколько силен хозяин поместья. Затем Чалмис слегка опустил веки, и на его лице вновь появилась маска ироничного шутника.

— Я как раз надеялся, что мы подойдем к этой теме. Что-то я монополизировал разговор…

— Такое вам с рук не сойдет! — выкрикнул Кинси.

— Что? Невежественный горожанин заблудился ночью в лесу, и его настигла предсказуемая судьба. И не просто предсказуемая; такое происходит регулярно. Только в этом году в болотах Толедо утонули двое — лето было влажное.

Послышалось мерзкое басовитое жужжание, и Кинси отвернулся, обороняясь. Пока он загонял двух москитов на силовой экран, третий сзади впился ему в ногу. Кинси заверещал, когда в кровь проник яд, заплясал от боли и оторвал присосавшегося москита.

Чалмис терпеливо ждал.

Кинси в состоянии шока забормотал какую-то историю про Анайю, полную инсинуаций и наглой лжи об их вымышленных сексуальных отношениях.

— Сказки меня утомляют, — оборвал его Чалмис, — к тому же я опаздываю на обед. Пойду-ка лучше в дом.