– Так, значит, вы, Вячеслав Игоревич, встретили Ярцева вчера вечером в ресторане, – прервал Мельников молчание. – Встретили. И дальше…

– Дальше позвонил вам, хотя не знаю, правильно ли я сделал, – Дюков достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. – Я, видите ли, никогда не сотрудничал с милицией по таким, так сказать, вопросам.

– Ну, Вячеслав Игоревич, в кои-то веки раз вы совершили гражданский, мужественный поступок. И, сделав шаг в правильном направлении, вдруг раскисли. Ведь вы пришли сюда не родину продавать, а рассказать некоторые подробности встречи с убийцей.

– Так-то оно так, – кивнул Дюков. – Вообще-то судьба этого Ярцева меня мало беспокоит. Я обратился к вам только для того, чтобы вывести из-под возможного удара себя самого. Хочу чтобы мне поверили: лично я в аферах этого типа не замешан. Я оказался пострадавшей стороной, а не соучастником его махинаций.

– Считайте, после того, как вы обратились ко мне, все подозрения в связях с Ярцевым отпали сами собой, – сказал Мельников.

– Ну, уж коли так случилось, коли так произошло… Учитывая опыт нашей предыдущей встречи, я решил, что нам лучше увидеться не в кабинете или заводском цехе один на один, а встретиться где-нибудь в людном месте. Чтобы избежать тогдашних эксцессов.

– Простите, я был тогда излишне резок, – кивнул Мельников, ему не терпелось услышать рассказ Дюкова. – Потом очень жалел, ругал себя. Ошибся в вас, с кем не бывает? Поставьте себя на мое место. Но теперь это недоразумение окончательно исчерпано, – Мельников похлопал Дюкова ладонью по предплечью. – Итак, вы встретили Ярцева в ресторане. В каком?

– Я расскажу все по порядку. Мне легче без наводящих вопросов. Так вот, если это важно, ресторан называется «Русские узоры». Небольшое такое заведение, уютное. Там люди собираются, чтобы хорошо, со вкусом поужинать, ещё там оркестр приличный. Мы со знакомой пришли туда вчера около десяти часов вечера, столик я заказал заранее. Можете проверить, если хотите. Наш столик в самой середине зала. Когда мы немного перекусили, я надумал выйти в туалет. Когда возвращался, увидел Ярцева со спины, сразу его узнал и изменил свой маршрут, чтобы не попадаться ему на глаза. Вернувшись, продолжил ужин, периферическим зрением наблюдая за Ярцевым. Он сидел за столиком с каким-то мужиком лет сорока. Они ели, по сторонам особенно не смотрели и о чем-то разговаривали, так, неторопливо, себе в удовольствие. Где-то около двенадцати они заказали кофе, ясно, собрались уходить. Минут через десять Ярцев расплатился с официантом. Потом они встали и пошли на выход. Я поднялся следом, вышел за ними, свернул за угол. Там находится небольшая автостоянка для посетителей. Они вошли на её территорию, а я остался стоять под деревом.

– Ярцев вас точно не заметил?

– Я сделал все, чтобы меня не заметили, – Дюков откашлялся и, сплюнув под ноги мокроту, растер плевок носком ботинка. – Я стоял под деревом и ждал, когда они сядут в машину. Стоянка хорошо освещена, а я находился в тени дерева, далеко от фонарей. Наконец, выехали на улицу – и привет. За рулем сидел тот незнакомый мне мужчина. А Ярцев занял сиденье рядом с водителем. «Форд-скорпио», распространенная модель, вот номер.

Дюков вытащил из нагрудного кармана пиджака сложенную вдвое бумажку. Мельников развернул бумажку, снова свернул и спрятал в карман.

– Вы, Вячеслав Игоревич, даже не представляете себе, как помогли следствию. Спасибо. Кстати, как выглядит Ярцев?

– Выглядит? – переспросил Дюков и пожал плечами. – Он следит за своей внешностью. Дорогой костюм, перстень с алмазом.

– Все это временно, весь этот лоск, перстень с алмазом и все прочее, – философски заметил Мельников.

Дюков поднялся.

– А тот второй, спутник Ярцева, что из себя представляет?

– Встретишь такого – и взгляда на нем не остановишь. Среднего роста, средних лет, лицо невыразительное. Я к нему особенно и не приглядывался.

На работу в охранное агентство Мельников приехал в первом часу дня и, не заглядывая в свою комнату, прошел в кабинет своего непосредственного начальника, бывшего подполковника КГБ Олега Павловича Федотова. Тот, покончив с утренними делами, решил начать обеденный перерыв со стакана чая и кроссворда, опубликованного в газете недельной давности.

– Заходи, Егор, – сказал Федотов, увидев в дверном проеме голову Мельникова. – Что-то ты припозднился на службу. Ты сейчас где должен находиться? А ну-ка, коли пришел, назови мне автора романа «Сто лет одиночества».

Накануне, появившись на службе в первый послеотпускной день, Мельников был приставлен к жене банкира Горшкова Зое Леонидовне, целый день сопровождал её по магазинам, а поздним вечером очутился в компании двух старых подруг Горшковой, до поздней ночи вспоминавших в его присутствии молодые годы. Проводив из ночного ресторана госпожу Горшкову до дверей её квартиры, Мельников поставил машину банкирши на платную стоянку, добрался до дома на леваке и, укладываясь в кровать, обнаружил, что за окном уже светает.

– Моя работа сегодня обещала проснуться не раньше часу дня, – сказал Мельников. – Вчера я целый день носил ей сумки с покупками, а потом полночи слушал отчеты подруг госпожи Горшковой о том, где и как они отдыхали этим летом. Очень содержательно. Я чувствую себя нравственно изнасилованным.

– Какой ты, оказывается, нежный, – Федотов опустил в стакан ложечку и начал сосредоточенно размешивать сахар. – Мне бы твои заботы. Сидишь в приличном обществе, слушаешь рассказы о путешествиях. Сказка, не работа. А ты пыхтишь, словно всю ночь мешки грузил.