— На тебе лежит ответственность за носильщиков и местных, — сказал Бёртон Саиду. — Жизненно необходимо, чтобы никто из них не издал ни звука.

— Я все понял.

Королевский агент и его товарищи вышли с поляны и пошли по тропинке. Дождь барабанил по листьям над ними, громко шипел, просачивался под одежду, хлюпал под ногами.

Они прошли по тропе до поворота направо, повернули и устало дотащились до покинутой деревни, находившейся достаточно далеко от поляны. В деревне было около двадцати домов-ульев и хорошо построенный дом собраний. Над центром распростерло ветви массивное фиговое дерево.

— Первый выстрел ваш, — сказал Бёртон Траунсу. — Цельтесь получше и не торопитесь.

— Понял.

Траунс привел свою группу к восточному краю деревни, и они исчезли в растительности, спускаясь по тропе на болотистое место, туда, где лежала туша носорога. Бёртон и остальные отправились в противоположном направлении, осторожно пробираясь к полям. На полдороги они сошли с тропинки, и стали красться дальше, прикрываясь кустами и растениями, сгрудившимися вокруг стволов деревьев. Непрерывно сражаясь с корнями, лозами, колючками и ветками, они добрались до края леса, где, через капающую с деревьев воду, увидели обработанные поля и лагерь рабовладельцев.

Солнце стояло довольно низко, и как раз сейчас облака разошлись, открыв сияющий диск.

Дождь прекратился.

— Ненадолго, — тихо сказал Бёртон. — Не стреляйте, пока я не скажу. И помните — не останавливаться!

Честон, Спенсер и Садхви Рагхавендра скользнули прочь.

Бёртон лег ничком и направил винтовку на работорговцев, расхаживавших вокруг шатров и пленных.

Он согнал со щеки пчелу и раздавил пиявку, прилепившуюся к задней стороне левой ладони.

Покс перепрыгнула с плеча на голову и пробормотала:

— Противная свинья!

Тени удлинились.

Прямо перед ним маршировала бесконечная линия муравьев, несших куски листьев, мертвых ос и гусениц.

Он услышал, как недалеко чихнул Честон.

Раздался одинокий винтовочный выстрел.

И тут, внезапно, раздалась ожесточенная стрельба от основания холма на другой стороне деревни. Бертон знал, что это означает: пруссаки очень близко и Траунс и его люди открыли по ним огонь.

Скрытая за корнями, деревьев команда детектива полиции могла безнаказанно стрелять наугад по ста пятидесяти пруссакам. Они находили в укрытии и на более высоком месте, в то время как преследователям надо было продраться через болото и только потом подняться на склон, почти безлесый и значительно более открытый, чем верхняя часть холма.

Траунс, Суинбёрн, Кришнамерти и Изабелла Мейсон должны были молча и незаметно отступить назад, завлекая пруссаков к деревне и за нее.

Шум битвы достиг арабов. Бёртон видел, как они схватили винтовки, указывая на лес. Потом большой отряд побежал туда, где прятались он и другие англичане.

Бёртон выбрал цель — большой, выглядящий жестоким работорговец — и выстрелил ему прямо в сердце.

Сразу же за ним загремели винтовки Честона, Спенсера и сестры Рагхавендры.

Бёртон подстрелил еще двоих работорговцев, потом, когда остальные арабы начали наугад обстреливать подлесок, отполз назад и расположился за переплетением мангровых корней, откуда мог видеть начало дороги в деревню.

В листве засвистели пули, достаточно далеко от него. Он отложил винтовку и вынул из пояса два шестизарядных револьвера. В поле зрения появились четыре араба. Он скосил их выстрелами в упор, потом опять поменял положение.

Медленно, отстреливаясь, Бёртон и его друзья отступали к деревне.

Рабовладельцы следовали за ними вслед, стреляя почти не переставая. Тем не менее, пока они не попали ни разу.

Тот же самый маневр выполняли Траунс и его команда по другую сторону пустой деревни. Им повезло чуть меньше — пуля прошла через предплечье Кришнамёрти, другая сорвала кусочек кожи с правой щеки Изабеллы Мейсон и оторвала ей мочку уха, но эффект был тот же самый: пруссаки продвигались к деревне.

Через несколько минут Бёртон был уже почти на конце тропинки, ведущей в деревню. Он три раза выстрелил и заполз под тамариндовое дерева, чьи опустившиеся ветви образовали замкнутое пространство вокруг ствола, и здесь он нашел Герберта Спенсера, неподвижно лежавшего в грязи.

Затрещала винтовка, полетели листья тамаринда и внутрь вполз Томас Честон. Увидев кучу африканских одежды, он присвистнул:

— Герберт? Мертв?

— Он не может умереть, — ответил Бёртон. — Он же заводной. И я, полный дурак, сегодня утром забыл его завести — и ключ находится в запасах!

— Обойдемся без него. Они почти здесь!

— Займи позицию, — сказал Бёртон. — Держись низко — похоже, дело начинает становиться очень горячим!

Он опустился на живот и, вслед за человеком из Скотланд-Ярда, пополз, извиваясь, через колючие кусты вперед, прикрываясь спутанной высокой травой. Пользуясь локтями, он добрался до края большой поляны, на которой находилась деревня. Честон лежал рядом с ним. Глядя из-за маленького куста акации, они старались понять, что происходит. Полицейский детектив взглянул на куст и прошептал: