— Никогда! — зло отрубила Наташа. — Теперь уж позволь мне самой своей судьбой распоряжаться: детство кончилось.

— Не так решительно, — осадила ее мать. — Оно у тебя тогда кончится, когда у тебя будет законный муж! А до тех пор не забывай, как с матерью разговаривать.

«Умру, — подумала Наташа. — Она не любит меня. Никому я на белом свете не нужна».

Безбородько приходил дважды. Наташа смотрела сквозь него и отворачивалась к окну. Надежда Александровна хоть с холодком, но вежливо говорила с ним, однако он был смущен и встревожен: вдруг сорвалось? Эх, черт побери, что подходит Нелидовой, здесь могло дать осечку. Поторопился, явно поторопился! А почему, собственно, я ею недоволен? — успокаивал он себя. — Моя жена так благородно и должна себя вести!..

В Самаре вышли все остальные пассажиры, и до Уфы они ехали уже втроем, не считая охраны. В Уфу приехали семнадцатого рано утром. Безбородько приказал отогнать вагон на один из запасных путей и ушел. Мать с дочерью собрали и упаковали вещи, пообедали, его все не было. Он явился вечером — промерзший, озабоченный:

— Сударыни, вы готовы? Сани уже ждут нас!

Охранники принялись таскать вещи из вагона, грузить, укладывать — наложили полный кузов. Безбородько заботливо поставил на дно саней маленький тяжелый чемоданчик, посадил дам и сам сел лицом к ним:

— Трогай! — Сани заскрипели, дернулись и быстро понеслись по темным заснеженным улицам. Минут через двадцать путники уже въезжали во двор дома рядом с церковкой, который должен был стать их кратковременным пристанищем.

Хлопотливая хозяйка радушно встретила их, напоила чаем из клокочущего самовара, взбила сливки. Наташа не вслушивалась в ее рассказы: «Не все ли мне равно теперь…» Им с матерью было постелено в просторной спальне, они разделись, легли. Надежда Александровна вскоре уверенно, громогласно захрапела. Наташа встала и, вытянув руки, направилась в темноте к двери: в сенях над умывальником она видела толстый крюк… Пронзительно скрипнула половица. От неожиданности и страха девушку прошиб озноб, она села в кресло, подтянула ноги… Она увидела себя в гробу. Вот гроб на кладбище открывают в последний раз, плачет мать, целуя ее в ледяные губы, горючие слезы матери заливают лицо покойницы — такой молодой… Ах нет! Она не будет по мне убиваться! Кого она любит кроме себя? А Безбородько — вот он стоит над моей могилой — может быть, он немного опечалится… И я должна умирать из-за этой мерзкой личности? Да никогда! Это же нелепость, глупость! Я нужна Грише. Он все поймет. Нет, бежать, найти его — отдать себя на его суд. Если любит — примет, если нет — одинокая уйду на всю жизнь работать в больницу, где люди страдают, где им нужен уход и помощь. Нет! Жить и бороться за свое счастье!

Наташа неподвижным клубком свернулась в кресле. Тикали часы, все так же победоносно всхрапывала мать. Неизвестно, сколько протекло времени, смутно начали прорисовываться маленькие окна. Наташа встала — и спокойно, твердо и уверенно подошла к оконцу, белевшему в полумраке…

С утра, когда мать и Безбородько ушли в город, предупредив, что днем будут поданы лошади, Наташа связала в узелок кое-какие свои вещи, документы и несколько фотографий. Она уже направилась к выходу, но остановилась у стола и написала записку: «Мама, не ищи меня. Если ты меня найдешь, я расскажу всем о твоих планах. Я лично родину не брошу. Поцелуй за меня папу. Господину Безбородько скажи, что я его презираю и ненавижу».

Хозяйка ушла в коровник. Наташа оделась и вышла. Глубоко вздохнув, с решимостью отчаяния — ведь это был первый самостоятельный поступок в жизни, — она направилась наугад через весь город, лишь бы подальше. Так шла она около часу, миновала какие-то мастерские и неожиданно вышла к кладбищу на горе.

— Дедушка, — как в омут головой, долго не колеблясь, обратилась она к старичку, который сидел у ворот, греясь на солнце, — вы где живете?

Старик с любопытством и симпатией глядел на нее и не торопился отвечать. «Что-то я таких строгих да модных барышень у нас не встречал».

— Я-то? А здесь на кладбище и живу, сторожем работаю, за могилками ухаживаю. А ты откуда же такая на кладбище явилась?

— Здесь люди ходят, дедушка. Пойдемте от них, я вам все расскажу.

— Ну, пойдем, пойдем, девонька, что у тебя приключилось? — Он проводил статную гостью в домик. — Ну, так что же случилось, внученька?

Перед Наташей сидел небольшой старичок с неожиданными для седовласой головы живыми темными глазами. И, почувствовав сразу и безошибочно, что этому человеку можно довериться, Наташа, сильно волнуясь, рассказала, как она работала медицинской сестрой в военном госпитале, как ее насильно увезли из Петрограда. Мать ее решила перейти к белым с помощью одного бывшего офицера. За него она хочет выдать ее замуж, а он ненавистен ей. В Петрограде у нее жених, которого она очень любит, но он ушел добровольцем в Красную Армию. Они приехали сюда поездом, а из Уфы их на лошадях должны были перевезти сегодня через линию фронта к колчаковцам. Оставшись одна, она убежала из того дома, где они переночевали. Сейчас она просит приютить ее («Вот мои документы, дедушка. А вот колечко, денег у меня нет»).

Он слушал ее внимательно, покачивая головой.

— Колечко ты свое возьми, еще пригодится. Значит, не захотела к Колчаку убежать? Это хорошо. Вот за пологом тут кровать моя, приляг, отдохни. Ложись, ложись, я тебя охраню.

Наташа скинула шубку, ботинки и, не раздеваясь, легла поверх пестрого лоскутного одеяла. Бессонная ночь сказалась — она крепко и надолго заснула.

— Внученька, а внученька, проснись-ка. Вот тут к тебе один хороший человек пришел, — услыхала она голос старика. Быстро спустив ноги, она села и стала оправлять волосы.

— Можно, барышня? — Занавеска отдернулась, перед Наташей стоял, пытливо глядя на нее, пожилой рабочий. «Бог мой, до чего ж похож на Володиного отца! Такой же русоголовый, в очках, только в плечах пошире да ростом повыше». Она тряхнула головой, как при наваждении. Он сел перед ней на табуретку, протянул широкую сильную ладонь.

— Александр Иванович.

— Наталья Турчина.

— Не захотела к Колчаку, Наталья Турчина?

— Не захотела.

— Правильно, что не захотела. А офицер-то с мамашей собрались к нему? Может, и документы какие везут?