– Я? Да. Наверное.

– Вот и чудесно.

Мать заторопилась на кухню, а Ольга, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться в голос, направилась в свою комнату – переодеться. С порога, не выдержав, она обернулась – Андрей продолжал столбом стоять в прихожей.

– Ну что же вы, Андрей Иванович? Ступайте на кухню. Если нужно руки помыть, ванная там. А тапочки – тут.

Ольга проскользнула в комнату, а Мешок, чертыхнувшись, стал покорно снимать ботинки…

Санкт-Петербург,

13 августа 2009 года,

четверг, 10:48 мск

Тринадцатое число – по определению, нелучший день для рабочего визита в кабинет начальника ГУВД. Особенно когда визит напрямую связан со служебной проверкой, проводящейся по факту беспрецедентной стрельбы в центре города. Ответственность за которую планируют переложить именно на твои погоны. Но верховное руководство в мистику не верит. Вернее, верит исключительно в одном случае – когда принимает решение о выплате/невыплате тринадцатой зарплаты. К слову, судя по разворачивающимся событиям, таковая в этом году «гоблинам», похоже, точно не грозила.

Мешечко – выбритый, вычищенный, отутюженный – курил, прохаживаясь взад-вперед неподалеку от центрального входа в здание Главка. Рядом притормозила служебная машина полковника Жмыха, и начальник «гоблинов», натужно кряхтя, выбрался из салона.

– Ну что, памперсы захватил? – вместо приветствия угрюмо спросил он.

– Сразу надел, еще дома, – в тон ответил Мешечко.

– Тогда идем.

Они вошли в подъезд, засветили постовому ксивы, толкнули вертушку и уже направились было к лестнице, но тут Андрей неожиданно потянул начальника за рукав.

– Погодь, Пал Андреич. Глянь, что там за движуха такая?

Возле стенда, где обычно вывешивают разнообразные внутриведомственные объявления и приказы, толпился народ – и в форме, и в штатском.

– В самом деле, – удивился Жмых. – Пойдем, глянем. Может, нам всем жалованье повысили?

Начальник «гоблинов» не угадал. Да и мудрено было предугадать ТАКОЕ: на стенде, строго по центру висел большой фас-портрет, с которого бесконечно устало взирало лицо чернокожего человека в форме. Правый нижний угол был недвусмысленно перетянут черной ленточкой. Мешечко и Жмых удивленно переглянулись и, оттерев плечами задние ряды, ввинтились в толпу. Под портретом обыкновенными канцелярскими кнопками был пришпилен распечатанный на принтере листок с лаконичным текстом: «Вчера в ходе операции по задержанию преступников, находящихся в розыске, трагически погиб оперативный сотрудник Следственного управления СКП РФ по Санкт-Петербургу Домингес А. Ж. Правоохранительные органы города на Неве понесли невосполнимую утрату. Вечная память!»

– Мать моя женщина! – ахнул Мешечко. – Дружище, не знаешь как всё случилось-то? – обратился он к стоящему рядом незнакомому сотруднику.

– Говорят, эскапэшники вчера вечером выехали на задержание фонтанкинских стрелков.

– Извини, каких стрелков?

– В курсе, что на днях у здания горсуда с воды судью обстреляли?

– Ну-ну, вроде было что-то такое.

– Вот они, вроде как, и поехали их винтить. Но что-то там не так, сикись-накися пошло. Пальба началась. Вот его и зацепило.

– А стрелки? – напряженно спросил Андрей.

– Одного на месте завалили. А второй ушел.

– Господи, страсти-то какие! – фальшиво вздохнул Мешок. Дождавшись, когда сотрудник отойдет, он наклонился к Жмыху и заговорил вполголоса: – Слыхал, Пал Андреич? Это ж надо, какое рвение в службе! Человек кровью и потом заработал отгулы, в кои-то веки собрался отдохнуть, а тут некстати операция по задержанию киллеров. И без него – ну никак! Пришлось всё бросать и выходить на амбразуру. Грудью. В законный выходной. Да уж, действительно невосполнимая утрата.

– Кончай глумиться! – сурово посмотрел на Андрея Жмых. – Все-таки человек погиб.

– В смысле: о покойниках либо хорошо, либо ничего? Извини, Пал Андреич, но, увы, я – не толстовец. Да и хрен-то с ним, с Тимати этим. А вот Зечу мы с вами явно недооценили.

– Думаешь, тот, который ушел, это он?

– Забьемся на сто баксов?

– Да иди ты!

– Одно не может не радовать: нам эта недооценка обошлась малой кровью. В отличие от… – Андрей кивнул в сторону некролога. – Как говорится, круг замкнулся.

Полковник Жмых с сомнением покачал головой.

– Круг не может замкнуться, он замкнут по определению. Ладно, начальство ждать не любит. Анализировать после будем.

Они выбрались из толпы зевак, поднялись на третий этаж и добрели до кабинета Пиотровского. Здесь начальник «гоблинов» немного отдышался после подъема, обреченно вздохнул, вытер пот со лба и, мысленно перекрестившись, по старшинству первым вошел в приемную.

– Сашенька, шеф у себя? – непривычно заискивающе поинтересовался он у секретарши. – Нам с Андреем Ивановичем назначено. На одиннадцать.