Последнее время кое-кто стал завидовать растущей славе научной школы Богомольца. Иных раздражает его резкая критика общепризнанных авторитетов.

Первые столкновения произошли на заседаниях редколлегии Большой Советской Энциклопедии. Богомолец разошелся с коллегами в толковании ряда медицинских терминов. Потом нашлись и такие, кто стал препятствовать переизданию учебника по патофизиологии. Поклонники всего иностранного, метко прозванные профессором «приказчиками чужеземных лавочников», демонстративно замалчивали его заслуги в медицине. Побывав в Германии на съезде патологов, один из них, захлебываясь от восторга, говорил:

— Патофизиологи Запада обогнали нас. Они изучают взаимоотношения соединительной ткани с опухолью!

После смерти Д. С. Фурсикова изменилась обстановка в Институте мозга, который временно оказался в руках интриганов.

Богомолец не шел ни на какие компромиссы. Он понимал, что дело не в нем самом. Речь шла о защите передовых позиций советской науки. Он будет непоколебим в борьбе с рутиной и узколобым догматизмом.

— Огорчаться некогда, — говорит он отцу. — Дел слишком много!

С удивительной логичностью вскрывает ученый пустоту, а часто и враждебность теоретических разглагольствований своих противников, выдающих их за служение марксизму и диалектическому материализму.

— Я уже дважды, — рассказывал Отто Юльевич Шмидт Александру Михайловичу, — ходил слушать меткие, разящие отповеди вашего сына противникам. От его хлестких характеристик и убийственных обобщений, подобных ураганному шквалу, разлетаются все «теорийки».

Противники применяют методы, не дозволенные в научном споре: публикуют дискуссионную статью — образец невежества и элементарной недобросовестности в пользовании цитатами из его трудов, к университетской чистке профессоров подготавливают грязный поклеп. В ход были пущены и анонимки.

«Есть от чего стошнить!» — писал в те дни Богомолец своему ученику Л. Р. Перельману. Но тут же добавлял: «Устою! Революцию делали сильные и смелые. Безвольным она не под силу!»

И правда ученого победила. Первый нарком просвещения РСФСР А. В. Луначарский в беседе с Н. А. Семашко сказал:

— В мире передовой, радикальной, по-современному мыслящей интеллигенции Богомолец — жемчужина, сияющая жемчужина. Он заслужил нашу постоянную и всестороннюю поддержку.

В 1929 году А. А. Богомольца избрали действительным членом Академии наук УССР. К этому времени ученый чувствует себя подготовленным приступить к основному труду своей жизни — проблеме долголетия,

С древних времен эта проблема увлекает лучшие умы. Но практические пути предупреждения старости так и не были найдены. Примирившись с мыслью, что смерть непреложный закон природы, врачи увлеклись омоложением старцев. Но десятки попыток найти способы омоложения закончились неудачей.

Позже ученые стремились понять, что происходит в человеческом организме с возрастом. Появилось около двухсот гипотез о биологической сущности старения И. И. Мечников, отдавший поискам средств продления жизни около двадцати лет, считал старость следствием изнашивания эпителиальных и нервных клеток и прорастания организма агрессивной в его представлении соединительной тканью.

Богомолец не разделяет точку зрения Мечникова. Он заметил, что с возрастом прежде всего и сильнее всего претерпевает изменения именно соединительная ткань. А старческие изменения специфических клеток: нервов, сердца, почек, печени — в значительном числе случаев только следствие ослабления соединительной ткани.

Ученикам он говорил:

— Приглядитесь к человеку после пятидесяти лет. Еще в расцвете его умственные способности, нормален состав желудочного сока, почки дают достаточно концентрированной мочи, еще нет у него одышки и забывчивости, а возле глаз уже появилась предательская лучистость и в уголках рта обозначились глубокие складки. Это значит, что парабола жизни прошла через свою вершину — подходит старость. И первые внешние признаки ее — результат возрастных нарушений функций соединительной ткани.

Микроскоп с бесспорностью помог установить, что старение сопровождается огрубением соединительной ткани, развитием в ней плотных волоконец и пластинок. Плотными становятся стенки кровеносных сосудов. Это, естественно, препятствует просачиванию питательных веществ, необходимых клеткам, и затрудняет вывод из нее шлаков обмена. Блокированные состарившимися частичками клетки сами уже не в силах освободиться от них. Наступает сначала голодание организма, затем прекращается самообновление его, и человек гибнет.

Теперь ученый глубоко убежден, что в борьбе за нормальное долголетие важное место должна занимать борьба за здоровую соединительную ткань. Он уже располагает ключом к стимуляции ее деятельности сывороткой.

— Я принял к руководству утверждение Ильи Ильича Мечникова, что «человеческая жизнь свихнулась на половине пути и старость наша есть болезнь, которую необходимо лечить, как всякую другую», — говорил Богомолец. — Бывает, когда капля масла, устраняющая излишнее трение частей часового механизма, и незначительный толчок маятника помогают остановившимся часам дойти до конца завода. Так и с человеческим организмом, в котором завод жизненной пружины рассчитан на долгий срок, кровь должна облегчить течение жизненных процесс сов. Возможно, пригодится и моя антиретикулярная цитотоксическая сыворотка. Время и поиски дадут окончательный ответ.