Старик, раскачиваясь, стоял над Жестким Пузом, который, опираясь на ладони и колени, пытался встать. Его штаны были спущены до щиколоток. Старик пару раз пнул его между ног. Удары не были чрезмерно сильными, но ему хватило. Жесткое Пузо вывалил кусок дерьма и рухнул физиономией вниз.

– Тебе подтереться надо, – сказал старик. Но Жесткое Пузо не слушал. Он лежал на бетоне, тихонько взрыкивая, как грузовик, который пытается завестись.

Старик повернулся и посмотрел на Марвина.

– Я думал, что уже готов, – сказал Марвин.

– Ты к «готов» еще и близко не подошел, парень. Если можешь идти, пойдем со мной.

Марвин мог идти, но с трудом.

– Уверенность в тебе где-то есть, – сказал старик. – Я это сразу увидел. Но оснований для нее у тебя нет.

– Я тренировался.

– Да, конечно, только плавать на суше не то же самое, что залезть в воду. То, что ты научился делать, – это все по воздуху, а вот с партнером – это уже другое дело, но такая учеба не дается даром. Если бы я не проходил мимо, ты уже вылизывал бы чью-то задницу и называл бы ее мороженым. Я вот что тебе скажу, сынок. Никогда этого не делай. Только если это попка какой-то дамочки и тебя пригласили попробовать. Если кто-то хочет заставить тебя сделать это, ты раньше должен умереть. Сделаешь это один раз, и до конца дней твоих у тебя во рту будет вкус дерьма.

– Я думаю, это лучше, чем быть мертвым, – сказал Марвин.

– Не, ни то, ни это не лучше. Я тебе расскажу. Когда-то у меня был маленький пес. Натуральная кроха, но бойцовское сердце размером с целую прерию. И вот мы с ним ходили гулять. Однажды идем, гуляем – кстати, недалеко отсюда, – и вдруг из мусорника высовывается морда немецкой овчарки. Крутой, злобный, опытный пес – и эта овчарюга бросается на моего малыша. Майк его звали. Завязалась лютая драка. Майк не сдавался. Дрался насмерть.

– И он погиб?

– Не. Погибла овчарка.

– Майк убил овчарку?

– Не. Конечно, нет. Я тебя подкалываю. Я врезал овчарке деревянным бруском, который подобрал там же. Но урок здесь вот в чем: делай все, что в твоих силах, но иногда приходится надеяться на то, что кто-то окажется рядом, и на твоей стороне, и с бруском в руках.

– Хотите сказать, что я Майк, а вы человек с бруском?

– Я хочу сказать, что драться ты ни хрена не умеешь. Вот что я хочу сказать.

– А что стало с Майком?

– Сбил его грузовик, за которым он гнался. Он был крутой и смелый, только вот ума ему недоставало. В общем, вроде тебя. Ты, правда, еще не крутой. Другой недостаток – ты не пес. И еще: я уже дважды спасал тебя, так что ты мне кое-что должен.

– И что же?

– Ну, ты же хотел научиться драться, так?

Марвин кивнул.

– А мне нужен спарринг-партнер.

Дом старика находился недалеко от места драки. Это было большое двухэтажное бетонное строение с заколоченными окнами. Когда они подошли к входной двери, старик достал связку ключей и начал открывать один замок за другим. При этом он говорил:

– Держись начеку. Мне приходится быть осторожным, когда я открываю двери, потому что всегда находится козел, который хочет вломиться. Мне доводилось учить таких остолопов не раз и не два. Потому я и держу строительный брусок в баке.

Марвин посмотрел. В большом мусорном баке торчал солидный брус. И кроме бруса, в баке ничего больше не было.

Старик открыл все замки, и они прошли внутрь. Старик щелкнул выключателями, и все залил яркий свет. Потом он вернулся к двери и снова закрыл все замки. Они прошли по узкой прихожей, выйдя на широкое – очень широкое – место.

Там была кровать и открытый туалет у дальней стены, а у противоположной стены длинный стол из планок и несколько стульев. На столе стояла электроплитка, а над столом и немного в глубине – полки с консервированной едой. Там же стоял старинный холодильник, из тех, что овальной формы. Он громко жужжал, почти ныл, как больной ребенок. Рядом со столом находилась раковина, чуть дальше – душ с занавеской, подцепленной на металлическую дугу. Занавеска когда-то была зеленой. Под афишами на стене стоял телевизор, и рядом с ним – несколько мягких стульев, из которых вовсю лез поролон.

В центре помещения располагался боксерский ринг. На ринге – толстый мат, дырки в котором были заклеены строительным скотчем. На выцветших от солнечного света афишах изображены мужчины в трико, застывшие в боксерских или рестлинговых позах. Одна из афиш гласила: «Дэнни Бакка, Икс-мен».

– Это я, – сказал старик.

Марвин повернулся и посмотрел на старика, потом снова на афишу.

– Это я еще до морщин и до больных коленей.

– Вы были профессиональным рестлером? – спросил Марвин.