– Ну, тогда он это делает вместе со своим дружком. Как там его зовут? У него греческое имя.

– Эпифанио, – сказали Дарси и Челси одновременно.

Челси лежала на диване напротив Дарси, положив белокурую голову на ручку и поджав под себя колени, и без особого энтузиазма пыталась помешать зеркальным фокусам Дарси. Заклинания Дарси требовали большого напряжения и внимания, но портить чужую работу гораздо проще, чем творить что-то свое. Это один из множества недостатков магии.

Дарси нахмурилась и сосредоточилась еще сильнее, отбивая атаки Челси. Вмешательство Челси вызвало легкое гудение, а зеркальное отражение Дарси изгибалось и выписывало диковинные спирали.

– Прекрати, – сказала Дарси. – Ты все испортишь.

– Наверное, вино ему необходимо для какого-то заклинания, – снова вмешалась Эмма. – Ему нужно каждый день его подпитывать, и оно как-то связано с его мужским достоинством.

– Естественно, что же еще может прийти тебе в голову? – заметила Слива.

– Ну, – сказала Эмма, ужасно покраснев. (Ага, я тебя достала!) – Вы же знаете, он такой накачанный.

Челси почувствовала, что наступил подходящий момент, и заставила изображение Дарси рассыпаться на части, а через мгновение его словно затянуло в черную дыру, и оно исчезло, как будто в зеркале ничего и не было – теперь в нем отражался лишь пустой диван с примятой подушкой.

– Ха, – сказала Челси.

– Накачанный еще не значит мужественный, – вмешалась Люси, невероятно серьезная, склонная к философствованию пятикурсница; в ее голосе слышалась горечь собственного опыта.

Толстая, болезненного вида кореянка Люси, скрестив ноги, парила в одном из неровных верхних углов комнаты. Ее темные прямые волосы были длинными, ниже талии.

– Могу спорить, он отдает вино призраку, – продолжала Люси.

– Призрака не существует, – возразила Дарси.

Кто-нибудь то и дело говорил, что по Брейкбиллсу разгуливает призрак. Вроде того, что Слива сказала про Лигу: невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть.

– Кстати, – поинтересовалась Челси, которая закрепила свою победу над Дарси, водрузив ноги ей на колени, – что означает «мужественный»?

– Настоящий мужчина, с огоньком в штанах, – ответила Дарси.

– Девочки, пожалуйста, – сказала Слива, чтобы направить разговор в нужное русло. – Ни огонек Уортона, ни его штаны нас сейчас не волнуют. Вопрос в том, что делать с исчезнувшим вином? У кого есть план?

– У тебя есть план, – снова сказали Дарси и Челси одновременно.

Они напоминали близнецов из театральной постановки.

– Да, у меня есть план.

– У Сливы есть план, – сообщила веселая Холли, устроившаяся в одном из удобных кресел.

Да, у Сливы всегда имелся план; и она ничего не могла поделать с тем, что они без особых усилий постоянно рождались у нее в голове. План Сливы состоял в том, чтобы воспользоваться ахиллесовой пятой Уортона – его карандашами. Он не писал теми, что выдавали в школе, по мнению Сливы, вполне функциональными и соответствовавшими нуждам студентов: синий цвет колледжа с надписью золотыми буквами «Брейкбиллс». Но Уортону они не нравились – он говорил, что они слишком толстые, неудобно «лежат в руке», а грифель у них слишком мягкий. Уортон привозил карандаши из дома.

На самом деле карандаши Уортона производили впечатление: оливково-зеленые, сделанные из маслянистого ароматического дерева. От них исходил восковой аромат, напоминающий запах экзотических растений сельвы. Никто не знал, где он их брал. Резинки, угольно-черные, а не розовые, крепились матовыми темно-серыми стальными кольцами со слишком высоким содержанием углерода. Уортон носил свои карандаши в плоском серебряном футляре, где также лежал острый маленький ножик, которым он их затачивал, делая грифель невероятно острым. Для ножика в футляре имелось специальное бархатное гнездо.

Более того, Уортон до поступления в колледж, готовящий волшебников, участвовал в академическом десятиборье или дебатах, или еще в чем-то, потому что обладал неплохим арсеналом фокусов с карандашами, нацеленным на то, чтобы произвести впечатление на соперников по математическим олимпиадам. Он проделывал их практически непрерывно и, как казалось, бессознательно. Уже одно это вызывало раздражение, не говоря уже о махинациях с вином.

Слива предложила украсть карандаши и использовать их для шантажа, чтобы заставить Уортона объяснить, что он делает с вином, а также взять с него слово прекратить эти безобразия. К половине двенадцатого ночи члены Лиги начали зевать, Дарси и Челси восстановили отражение Дарси в зеркале, потом снова начали с ним играть. Члены Лиги подробно обсудили, одобрили и даже сделали избыточно сложным план Сливы, добавив к нему жестокие маленькие детали.

Суровая необходимость требовала наказать Уортона, ведь кто-то должен был навести порядок в Брейкбиллсе, а поскольку факультет ничего не предпринимал, Лига решила взять дело в свои руки. И пусть факультет отводит глаза от очевидных вещей, взгляд Лиги всегда будет проницательным и строгим.

Образ Дарси в зеркале съежился и задрожал.

– Прекрати! – воскликнула Дарси, которая рассердилась по-настоящему. – Я тебе говорила…

Она предупреждала и оказалась права. Зеркало треснуло: раздался громкий звон, и в нижнем правом углу на стекле появилась белая звезда, от которой побежали тонкие трещины, словно в зеркало попала невидимая пуля.