Слива вдруг вспомнила Теннисона: «Разбилось зеркало, звеня» [50] …

– О, дерьмо, – сказала Челси, и ее руки метнулись ко рту. – Надеюсь, оно не слишком дорогое.

Одновременно зеркало потемнело и перестало отражать то, что находилось в комнате. Слива подумала, что, наверное, это какое-то устройство, которое лишь исполняет роль зеркала. Сначала она решила, что его поверхность почернела, но уже в следующее мгновение увидела мягкие тени: диван и кресла – та же комната, только пустая и погруженная в темноту. Быть может, «зеркало» показывает прошлое? Или будущее? Жутковатая картина, словно в комнате кто-то находился, а потом ушел, выключив перед уходом свет.

На следующее утро Слива встала в восемь часов, довольно-таки поздно, но хоть она и выспалась, в голове у нее клубился густой туман. Она рассчитывала, что будет испытывать возбуждение перед предстоящей проделкой, но механически отправилась в душ, оделась и зашагала на первую лекцию. Ее разум, как она часто замечала, жил своей собственной жизнью и был подобен линзе, которая позволяла ей полностью сосредоточиться на учебе или, наоборот, мешала, делая рассеянной и неспособной нормально заниматься – причем без малейшего ее участия и желания.

Будучи студенткой пятого курса, закончившей изучение всех предметов, Слива активно участвовала в семинарах семестра. Первым сегодня стоял коллоквиум по периодической магии пятнадцатого столетия в Германии, точнее, работа с элементалями, необычной техникой прорицаний и Иоханнесом Хартлибом. Крошечная Холли сидела за столом напротив, и состояние Сливы было настолько странным, что Холли пришлось дважды со значением прикоснуться к своему острому маленькому носику, прежде чем Слива вспомнила про сигнал, означающий, что Стадии один и два успешно завершены. Она сосредоточилась.

Стадия один: «Грубо, но эффективно». Несколькими часами ранее дружок Челси провел ее в Башню юношей под предлогом утреннего свидания – такие случаи бывали и прежде. Оказавшись там, Челси высвободилась из его объятий, сказала, что ей нужно в туалет, подошла к дверям комнаты Уортона, прижалась к ней спиной, потом убрала со лба роскошные кудри и вошла внутрь в форме серебристого астрального тумана. Она отыскала футляр с карандашами и прикоснулась к нему своими почти нематериальными руками. Челси не могла вынести футляр из комнаты, но такая задача и не ставилась. От нее требовалось лишь направить футляр в сторону окна.

Сам Уортон мог увидеть, что происходит, или нет – все зависело от того, будет ли он в это время спать, но особенного значения это не имело. Пусть посмотрит.

Они договорились, что как только футляр окажется возле окна, серьезная Люси увидит его из пустой аудитории, расположенной напротив комнаты Уортона, и с помощью телепортации вытащит наружу. Она могла переместить футляр только на три фута, но больше и не требовалось.

Дальше футляр с карандашами упадет на сорок футов вниз, где в кустах спрячется дрожащая Эмма – февральские рассветы были достаточно холодными – и поймает футляр на одеяло. Никакой магии.

Эффективно? Вне всяких сомнений. Избыточно сложно? Может быть. Но избыточная сложность была фирменным знаком Лиги. Именно так она действовала всегда.

После этого начнется Стадия два: «Завтрак для чемпионов». Уортон спустится вниз поздно, поскольку потратит все утро на поиски карандашей, которые так и не найдет. Он будет настолько выведен из состояния равновесия, что не обратит внимания на то, что утреннюю тарелку с кашей перед ним поставит замаскированная под анонимного первокурсника крохотуля Холли. После первой ложки он почувствует что-то странное и начнет более внимательно изучать кашу.

Каша будет приправлена не обычным крупным коричневым сахаром, а легкой ароматной оливково-зеленой пылью. Подарочек от Лиги.

По мере того как время шло, Слива все сильнее проникалась духом их выходки. Она знала, что так и будет. Просто по утрам она почти всегда чувствовала себя паршиво.

Занятия продолжались, она поглощала день большими глотками, так анаконда пожирает антилопу. Ускоренная продвинутая кинетика, квантовая некромантия, парная магия; клеточная манипуляция с растениями. В общем, чисто американские развлечения. Выбранные Сливой курсы были сложными даже для аспиранта, возможно, для нескольких аспирантов, но Слива пришла в Брейкбиллс, зная теорию и практику магии в таком объеме, каким может похвастать не каждый выпускник. Она не входила в число тех, кто стартует с нуля и заканчивает первый курс с ноющими руками и красными глазами. Слива прибыла сюда прекрасно подготовленной.

Брейкбиллс – тщательно скрытое от посторонних глаз учебное заведение для избранных – являлся единственным имевшим аккредитацию колледжем в Северной Америке, где преподавали магию. Вот почему конкурс был очень серьезным, и поступить могли лишь те, кто обладал исключительными способностями. Впрочем, строго говоря, никто не подавал сюда документы: Фогг снимал сливки с лучших учеников старших классов – отыскивал гениев, обладавших не только мощной мотивацией и выдающимся интеллектом, но и высоким болевым порогом, что совершенно необходимо для овладения магией.