– Извините, – произнес Аллейн. – Но я, кажется, не совсем вас понял…

– Я лишь хотела сказать, мистер Аллейн, что ни у кого из тех, кто находился в баре, не было ни единого шанса нанести яд на эту стрелку перед так называемым экспериментом. А если бы даже и был, то с какой стати это делать, если ты не провидец?

– Провидец? Вы намекаете на то, что никто не мог в точности знать, попадет стрелка в палец или нет?

– Именно.

– А мистер Ледж? – осведомился Аллейн. – Он ведь мог знать об этом, не так ли?

– Мог, – холодно согласилась мисс Дарра. – Но не знал. Я, мистер Аллейн, не отводила от него глаз с того момента, как он взял в руки стрелки, и до того, как поранил несчастного Уочмена. И мне не понадобилось для этого слишком много времени, поскольку весь этот, с позволения сказать, трюк продолжался не более нескольких секунд, так как стрелки летели в цель одна за другой. Ф-р-р-р! И все кончилось. Если понадобится, я могу даже присягнуть, что Ледж ничем стрелку не мазал!

– Понятно, – протянул Аллейн.

– Даже господа Помрой и Пэриш, которые не слишком хорошо относятся к Леджу, могут сказать вам, что у него не было ни единого шанса нанести яд на стрелу.

Мисс Дарра нервно всплеснула руками, а затем, сведя вместе пальцы, уперлась в них кончиком подбородка.

– Я отлично знаю, – продолжила она, – что у мистера Леджа здесь много недоброжелателей, и советую вам игнорировать их выпады в его адрес. Мистер Ледж – человек чрезвычайно тонкий и деликатный, и подобное отношение не может его не нервировать. Оставьте его в покое, мистер Аллейн, и займитесь поиском истинного убийцы, если, разумеется, в данном случае действительно имело место убийство.

– А что вы вообще думаете о Ледже? – спросил Аллейн.

– На мой взгляд, это очень приличный, тихий и скромный человек, на чью долю выпало много бед и неприятностей.

– Стало быть, вы кое-что о нем знаете? Очень хорошо, если так, поскольку мы пытались разузнать его подноготную, но не слишком в этом преуспели.

Впервые за время встречи мисс Дарра заколебалась, но лишь на секунду. Затем ответила:

– Я пробыла здесь вот уже три недели, которых вполне достаточно, чтобы составить собственное впечатление об этом человеке.

– Значит, никакой конкретной информации у вас нет? Только собственные мысли и выводы?

– Я знаю, что он прожил очень непростую жизнь и нашел в этих краях тихую гавань, где после жизненных бурь и невзгод решил бросить якорь. Дайте же отдых его измученной душе, мистер Аллейн! Ведь он не убийца, и ему претит даже сама мысль об этом.

– Если он не убийца, то ему нечего бояться.

– Откуда вы знаете, что ему нечего бояться, даже если он никого не убивал? По-моему, вы совершенно не понимаете его.

– Мне кажется, мы постепенно начинаем его понимать, мисс Дарра. Вчера, к примеру, я попросил его сдать отпечатки пальцев. Обычная рутина, знаете ли. Но он отказался. Почему, как вы думаете?

– Он испуган и находится в подавленном состоянии. Думает, что вы его подозреваете.

– В таком случае ему следовало бы самому заговорить об этой процедуре. Чтобы снять с себя все необоснованные подозрения. Но он взамен закатил нам с коллегой форменную истерику.

На лбу мисс Дарры появилась крохотная продольная морщинка, брови приподнялись, а уголки рта, наоборот, опустились. В этот момент она очень походила на рассерженного ребенка.

– Я и не утверждала, что он умен. Сказала лишь, что невиновен в убийстве.

– Существует только одно объяснение, которое, как мне кажется, может пролить свет на его странное поведение, – произнес Аллейн. – Вы знаете, какая самая распространенная причина отказа от сдачи отпечатков пальцев?

– Понятия не имею.

– Знание того, что они уже имеются в распоряжении полиции.

Мисс Дарра промолчала.

– И если Ледж ведет себя так именно по этой причине, – продолжил Аллейн, – то мы в самое ближайшее время докопаемся до правды. То есть, скажем прямо, если Ледж сидел в тюрьме, то мы довольно скоро узнаем, за что его осудили и какой срок он получил. Но для этого нам, возможно, придется арестовать его по подозрению в убийстве.

– И все это для того, – вскричала мисс Дарра, – чтобы доказать, что он не убивал Уочмена? Господи, сколько же бед ради этого ему еще предстоит пережить! И кто компенсирует ему моральные издержки? Неужели вы не понимаете, что все это может его раздавить?

– Тогда, чтобы этого не случилось, ему придется самому прийти к нам и чистосердечно рассказать о своей судимости.

– А откуда вы знаете, что у него есть судимость?

– Я так думаю, – сказал Аллейн. – Поскольку сегодня в шесть часов утра находился на моле, где вы делали наброски. Просто вы меня не видели.