— Ты знаешь, Людк, жизнь такая штука изменчивая, иной раз совсем неприглядная бывает. Смотришь — просто просвета не видно. А хлебнешь из бадейки — и вроде жизнь снова красками наполняется. А иначе как? Хоть вешайся!

Я слушала и кивала — я и сама так думала. Иной день просто жалеешь, что на свет родилась, — до того все напрягают. А высказаться нельзя, надо улыбочку держать. Ну и как тут не принять бокальчик вина, чтобы с лица снесло эту гримасу толерантности? И ведь изо дня в день одно и то же…

Хорошо мы гуляли. Душевно! Василиса оказалась бабой что надо. Не то что у нас — все друг другу улыбаются, а внутри у каждой кобра на взводе, только и следит, где ты подставишься. Если расслабишься — тут же следует молниеносный удар с ядом замедленного действия. Ну, я и не расслабляюсь. А тут, с Василисой, было хорошо и спокойно. Своя в доску оказалась эта Василиса Прекрасная! И дом мне ее уже нравился: разумный минимализм, никаких излишеств, кровать вон антикварная, таких давно уже не увидишь. Сразу видно, человек не морочится условностями, а просто живет.

— И ты скоро так же будешь жить, — раздался негромкий голос из-за печки.

— Кто здесь? — благодушно спросила я. Я не испугалась — мне сейчас было хорошо, и я никому и ничему не позволила бы нарушить мой душевный покой.

— Это я. Твой Здравый Смысл, — сообщил голос.

— Ну так чего ты там, за печкой, окопался? — удивилась я. — Вылезай, познакомимся.

— Лучше ты ко мне иди, — позвал он. — Отсюда обзор подходящий открывается.

— Ладно, — не стала спорить я и полезла из-за стола. — Ну, где ты там?

Здравый Смысл и впрямь сидел за печкой и был похож на грустного золотушного подростка лет двенадцати.

— А чего такой хиленький? — хихикнула я.

— Какой вырастила, — сердито сказал Здравый Смысл. — У тебя здравого смысла, как у подростка. Ну вот я такой и есть!

— Это почему же? — игриво подбоченилась я. — По-моему, я давно взрослая! И паспорт уже меняла, и работаю, и сама себя обеспечиваю. И очень, очень здравомыслящая!

— Оно и видно, — буркнул он. — Ты глянь сама-то, разуй глаза.

Я обернулась к столу и замерла, открыв рот. Я увидела со стороны такую картину: посреди убогой грязноватой избы — стол с остатками немудрящей закуси, стопки с самогонкой, а за столом — две пьяные лахудры сидят, друг другу что-то толкуют. И одна из них, между прочим, я. Обе растрепанные, с осоловевшими глазами, вон у меня и помада вся размазалась, и тушь потекла, а у Василисы с ее синяком вид как у привокзальной бомжихи, и не скажешь, что добропорядочная домовладелица с Большого Бодуна.

— Это как? Я тут и я там? У меня что, белая горячка? — ужаснулась я, мгновенно покрывшись холодным потом и стремительно трезвея.

— Нет, это пока что демо-версия, — «успокоил» меня Здравый Смысл. — Ты тут, а там — твоя копия. Для наглядности. Ты же понимаешь, что рано или поздно твой ежедневный бокал вина превратится в бутылку, потом вино — в водку, потом водка — в любую гомыру, лишь бы утопить свои страхи в бутылке.

— Страхи? — не поняла я. — А при чем тут страхи?

— А что же еще? Ты что, от радости в бутылку лезешь, что ли?

— Почему это я в бутылку лезу? — начала свирепеть я. — Пацан, ты что несешь? Я скромно принимаю бокальчик вина, для расслабления. Как лекарство. А что, лучше антидепрессанты глотать?

— А что, есть повод? — в тон мне ответил дерзкий мальчишка.

Я замялась. Повод был. Даже много поводов. И депрессия все время маячила в поле зрения.

— Понимаешь, у меня очень нервная работа, — задушевно начала я. — А красное винцо очень хорошо помогает снимать напряжение… Ну, как лекарство, что ли. Вместо антидепрессантов.

— Не-а, врешь ты все, — помотал головой Здравый Смысл. — Если бы не было работы, ты «лечилась» бы от скуки. Был бы у тебя любимый мужчина — «лечилась» бы от обид и непонимания. Не было бы его — топила бы в вине одиночество.

— Ну, неправда! — возмутилась я. — Ты что же, хочешь сказать, что я бы все равно повод нашла?

— Ну, если исходить из здравого смысла… Ты же находишь. Вот давай честно: в каких случаях тебе требуется бокальчик? И что он позволяет тебе делать?

— В каких? Да в разных. Ну, в компании. Чтобы не выделяться, не быть белой вороной. И для веселья, разумеется.

— А если не в компании? Во время свидания, например?

— Ну, чтобы не зажиматься, — подумав, сообразила я. — А то знаешь, я как-то скованно себя чувствую, неловко. Тут вино помогает раскрепоститься.