— На работе зачем?

— Не хочу отрываться от коллектива. Не поймут.

— Ну хорошо. А дома-то зачем? Там ты перед кем раскрепощаешься?

— Ни перед кем, — сердито сказала я. — Я там не раскрепощаюсь, а расслабляюсь. Снимаю дневное напряжение! Иначе я просто заснуть не смогу.

— Ясное дело, не сможешь. Ты же переполнена страхами. Боишься, что уволят. Боишься, что отвергнут или бросят. Боишься не соответствовать чужим ожиданиям. Боишься выглядеть не так. Боишься ошибиться. Боишься не успеть. Боишься высказывать собственное мнение. Целый день сжимаешься от страха и контролируешь и лицо, и мысли, и поступки. Боишься быть сама собой! Ясное дело, перенапрягаешься.

— Хотелось бы поспорить, но не о чем. Все это правда. Но как с ней быть — я не знаю. А что подскажет Здравый Смысл? — обреченно спросила я.

— Редко ты ко мне обращаешься, — с укоризной покачал головой Здравый Смысл. — А я тебе сейчас и говорить ничего не буду — сама все видишь.

И правда, картинка была наглядная. Мы с Василисой сидели за столом и проникновенно пели что-то застольно-задушевное. По-моему, про тонкую рябину, которая никак не могла к дубу перебраться. Стало грустно, у меня даже слезки навернулись.

— Жалей себя, жалей, — ухмыльнулся Здравый Смысл. — Жалость к себе — столбовой тракт к Большому Бодуну.

— Я и так себя не жалею, — всхлипнула я. — Стремлюсь к достижениям. Стараюсь всем угодить. Пашу, как лошадь.

— И пьешь, как лошадь, — подхватил Здравый Смысл. — Ну, пока не совсем еще, но скоро будешь. С такой-то программой…

— С какой программой? — еще пуще закручинилась я.

— С программой Жертвы, — охотно растолковал Здравый Смысл. — Это снаружи ты вся такая успешная и победительная. А за фасадом — маленькая напуганная девочка, которая боится быть сама собой. Надо тебе быть принятой, одобренной и обласканной. Вот ты и повышаешь статус и самооценку с помощью алкоголя. Скоро к тебе в душу заглянешь — а там… Привет с Большого Бодуна!

— Да не хочу я!!! Не хочу я связывать свою жизнь с Большим Бодуном! — в отчаянии закричала я. — Ты, Здравый Смысл! Ты мне для чего дан? Чтобы подсказывать! А ты меня все время ужасами разными пугаешь. Давай, говори, как отсюда выгребаться. И побыстрее!

— Во-первых, подойди к окну и посмотри на все это трезвыми глазами, — попросил Здравый Смысл. — Ну же, давай! Только чур без розовых очков, а объективно.

Я подошла и посмотрела. Объективно — Большой Бодун больше не казался мне сельско-идиллическим. Если взглянуть трезво, то предо мной простиралась грязная, запущенная, полурассыпавшаяся деревушка, на которую и жители, и власти давно махнули рукой. Я обернулась. Интерьер избы тоже выдавал людей, которым уже все равно. Главное, чтоб в бадейке было, — тогда и все остальное убожество в радужной дымке скроется.

— О чем задумалась? — спросил меня мой пацан, высунувшись из-за печки.

— Я поняла, почему здесь так все запушено, — ответила я. — Они же просто ничего для себя не делают. Могли бы убраться, избы подновить, покрасить, что ли. Дорогу подсыпать. Половички цветные на пол бросить. Да вообще — изменить как-то свою жизнь. Сбежать отсюда, в конце концов! Но им проще залить шары и не видеть ничего этого.

— Ого! Похоже, мы начинаем думать в одном ключе, — удивился он. — И как ты думаешь, что бы я тебе посоветовал?

— Здравый смысл мне подсказывает, что надо поскорее делать ноги, — задумчиво произнесла я. — Бежать от Большого Бодуна, пока не засосал окончательно.

— Согласен, — одобрил Здравый Смысл. — А что потом? Как дальше жить будем?

— Буду почаще к тебе обращаться, — решила я. — Глядишь, и вырастем вместе.

— Вырастем, — пообещал он. — Еще не поздно. Любой страх можно преодолеть, если смело посмотреть ему в лицо и признать, что он существует.

— Я тоже так думаю, — кивнула я. — Конечно, я и сейчас все еще боюсь потерять работу, сказать правду в лицо, окунуться в одиночество. Но оказаться у разбитого корыта в забытой богом деревне Большой Бодун еще страшнее. Не хочу здесь прописываться.

— Очень тебя понимаю, — улыбнулся Здравый Смысл. Мне даже показалось, что он раздался в плечах, и у него над верхней губой стали пробиваться усики. Наверное, подрос с момента моего отрезвления.

— Тогда давай выбираться, — предложила я. — Надо вернуться на бережок, под иву. Раз там был вход, значит, и выход где-то рядом!

Я покрепче ухватилась за Здравый Смысл, и мы на пару тихонько выскользнули из избы мимо уснувшей прямо за столом Василисы, пробрались по щедро унавоженному двору и кинулись к речке. За нами никто не гнался, но я неслась, как будто меня преследовала свора собак. Уже у прибрежного кустарника я оглянулась на Большой Бодун — деревня таяла в призрачной дымке и казалась миражом.

— Я расскажу всем, — твердо пообещала я. — Всем, кто сумеет меня услышать. Даже если кто-то и хочет передавать приветы с Большого Бодуна, он должен, по крайней мере, знать, что его тут ждет. Так будет честно. И пусть он тогда сам выбирает, с точки зрения своего Здравого Смысла.

Я сдержала обещание. Если вы это читаете — знайте, что я сделала это. А теперь призовите на помощь свой Здравый Смысл и решите: вам по какой дороге? Если в Большой Бодун — то я вас предупредила. А если в Большой Мир — то обходите эту деревню стороной. С точки зрения здравого смысла это единственно верное решение. Поверьте, я знаю.