Шрифт:
Когда Изола открыла глаза и посмотрела прямо на него, на секунду Алехандро перенесся в прошлое, вспомнив, как он лежал, задыхаясь, и холодная слюна пеной выступала на его бледных вспухших губах. Трясущиеся руки опрокинули бутылку, одежда пропиталась абсентом, а девушки, недовольно фыркая, приподняли юбки, чтобы не замочить их, пока Алехандро падал на шелковые индийские подушки. Наконец, он затих, не шевелясь и не моргая, со слегка приоткрытым ртом с влажными посиневшими губами. Прошло достаточно много времени, прежде чем его смерть заметили.
А между тем Алехандро понимал, что время идет, – девушки ушли, а с ними и его плоть, но он все равно не покинул этого мира. То заведение до сих пор оставалось раем для таких, каким был Алехандро при жизни; только трубочки с опиумом сменились чем-то в полиэтиленовых пакетиках и шприцах.
Почему же его жизнь так бездарно оборвалась в таком злачном месте? Он был довольно счастлив: любил сестер, но ненавидел себя из-за каких-то пустяков, о которых сейчас не мог даже вспомнить. Самая младшая сестренка, смуглая в мать и пухлощекая, носила в волосах ленты.
Прошли десятилетия, прежде чем его выдернул из ступора странный шум. Незнакомая машина крушила стены, как разъяренный бык, вроде тех, с какими бились на арене мужчины в его родной стране. Огромные металлические пальцы пронзали потолок, и прогнившие доски падали вокруг Алехандро, который вдруг почувствовал свое тело. Моргнул и посмотрел – как следует посмотрел – вверх на то, чего так давно не видел. На небо. Оно было голубым, как лента в волосах кого-то маленького и очень дорогого. Этот цвет громко звал, перекрикивая грохот механизмов. От долгой неподвижности руки и ноги Алехандро задеревенели, рот пересох, а глаза, казалось, стали огромными.
Он медленно сел, затем поднялся на ноги. Он стоял посреди руин – больше не было ни злачного притона, ни костей, знаменующих место его упокоения. Вынесли ли его оттуда? Он не помнил. Зачем он вообще туда пришел? Прямо перед походом в притон, когда Алехандро еще чувствовал холод, тепло и голод, – что-то там такое было с тремя девочками и самой младшей из них. Алехандро сжал кулаки, силясь вспомнить: на периферии сознания плясали видения, а он водил пальцами по каштановым волосам, перехваченным голубой, как небо, лентой. Снова подняв глаза к безбрежной сини, он вспомнил Лусию, Хасинту и свою Франсиску…
А сейчас, в настоящем времени, пришло утро, и Алехандро понял, что Изола все еще смотрит на него. Неужели ее глаза всегда были такими голубыми?
– Изола? Пожалуйста, мне надо с тобой поговорить.
Изола собиралась в школу и не стала поднимать на него взгляд.
– Знаешь, я понимаю. То, что случилось ночью. Я знаю, ты не нарочно.
– Спасибо. – У призрака перехватило дыхание. – Это… много значит для меня. Но я хотел бы обсудить кое-что другое.
Изола с силой провела расческой по волосам, все еще отказываясь смотреть на старшего брата-принца.
– Ты меня слушаешь, Изола?
– Нет! – отрезала она и затопала вниз и на улицу.
Алехандро тенью следовал за ней.
– Прости?
На улице накрапывал дождик. Изола оставила зонт дома, и под струйками воды волосы стали на тон темнее; неестественные цвета словно стекли с головы и ручейками устремились в сточные канавы.
– Нет, не слушаю. Потому что ты тоже собираешься сказать, что уходишь от меня. Не пытайся подсластить горькую пилюлю, Алехандро.
Когда они проходили мимо могилы погибшей сливы, призрак наклонился и подхватил что-то из ямы.
– Поверь мне, я этого не хочу, и вовсе не пытаюсь вести себя как джентльмен. Я пытаюсь защитить тебя единственным известным мне…
Изола развернулась к нему лицом и увидела, что он что-то держит на руках. Что-то пушистое, мокрое от дождя и чернильно-черное.
– Это… это кролик?
Создание, очень похожее на кролика, подняло голову, сморщило носик и заявило:
– Ты есть глупый девочка! Я – горгуль!
Зайчик-Бэтмен
Горгуль катался по полу спальни И золы, похожий на черное нефтяное пятно на розовом ковре.
– Я уже давненько за ним приглядываю, – пояснил Алехандро. – Садовые горгульи – очень редкий вид. Слышал, они любят сладкое. – Открыв музыкальную шкатулку, в которой Изола прятала конфеты, он выбрал карамельку, развернул и бросил на пол.
Странное существо понюхало ее, лизнуло крошечным черным язычком и быстро сунуло за щеку. Перекатилось на спину и принялось довольно сосать угощение, болтая короткими лапками.