Шрифт:
– О, querida, – тихо простонал Алехандро.
– Алехандро! Почему мы с ней на одно лицо?
– Я… – Испанец сглотнул так тяжело, что кадык туго натянул ткань воротничка. Все принцы смотрели на него, и их застывшие лица начали краснеть от ярости. – Я только сейчас понял, что она… ну…
– Дорогая моя, – донесся из-за деревьев милозвучный голос, – неужели ты еще не поняла?
Изола и принцы развернулись. У пылающего дерева стояла стройная женщина. Невредимая, она отошла от чернеющего ствола, ангельски улыбаясь Изоле. Шапку кудрей на голове украшал черный венок из веток и листьев. На шее висело ожерелье из мертвых фей, на запястьях – цветочные браслеты. Растрепанные волосы напоминали Леди из племени единорогов, а хрустальные ноги были покрыты трещинами, словно у проснувшейся красавицы. Длинная юбка-паутинка и корсет из болотных трав и воробьиных косточек.
Изола отступила на шаг назад.
– Я тебя знаю.
– А я знаю тебя, – кивнула лесная ведьма и грациозно присела в реверансе. Затем вышла из всепожирающего огня и встала темным силуэтом на фоне красного жара.
– Ты – моя героиня, – выдохнула Изола. – Ты – Лилео Пардье.
Призванный дух
– Что здесь происходит? – закричала Изола. – Почему ты здесь?
Она угрожающе ткнула пальцем в сторону Лилео.
– Все будет хорошо, – улыбнулась лесная ведьма. – Обещаю.
Опять эта фраза!
– Мама! – провыла Флоренс, и Изола дернулась – что?
Кристобелль крепче прижала к себе перепачканного двойника Изолы, баламутя и без того грязную воду в пруду.
Лилео с горящим в глазах любопытством шагнула к Изоле. Казалось, она не услышала крика Флоренс.
– Я здесь потому, что ты меня вызвала, помнишь? – тихо заговорила она, и голос ее звенел, как колокольчики на красной ленте. – Тот сеанс прошлым летом? Ты хотела, чтобы я пришла, Изола. Ты сама этого захотела – после того, как увидела по телевизору самоубийственный прыжок того мальчишки.
Изола чувствовала, как затаили дыхание деревья, как примолкли в ужасе наблюдающие из темноты звери. Она запрокинула голову, чтобы взглянуть на звезды, сияющие сквозь прорехи в листве умирающего леса.
– Но я… я не этого хотела!
Лилео с любопытством воззрилась на нее:
– Тогда что ты рассчитывала от меня получить?
Принцы не шевелились, и Изоле стало интересно, чего они ждут. Больше того, чего ждала от них она? Поединка не случилось, все оружие Изолы пока что оставалось бесполезным против ведьмы с лицом кумира, похожим на фарфоровую посмертную маску. Изола оглянулась на Флоренс, чья чумазая мордашка с красным отпечатком ладони на щеке внезапно показалась жалкой и совсем не страшной.
– Никогда не знала, что у тебя есть дочь, – пробормотала Изола.
– Ты все прекрасно знала, – возразила Лилео. – Дорогая, ты – моя дочь.
Повисшую тишину нарушал только треск горящего дерева.
– Ты не моя мама! – прорычала Изола, внезапно ощутив потребность защитить пожираемую болезнью женщину в спальне дома номер тридцать шесть. – Ты – мертвая сказочница! У меня есть мама, и да, возможно, когда-то я мечтала быть твоей дочерью, а она далеко не родитель года, но она – все равно моя мама, и я ее люблю!
– Правда? – переспросила Лилео, явно тронутая этими словами. – Честно? О, Изола. Даже после всего, через что я заставила тебя пройти?
– ТЫ МНЕ НЕ МАМА! – прокричала Изола и, размахнувшись, метнула в Лилео кинжал Русланы. Лесная ведьма легко поймала его и бросила в траву, даже не взглянув на клинок.
– Но ведь это так, – мило продолжила она. – Дорогая, ты должна помнить…
– Помнишь ли ты? – вклинилась Флоренс.
Все посмотрели на девочку в грязи. Темные волосы, полосатые чулки, рваное черное платье. У Флоренс не было с И золой ничего общего, если не считать лица.
– Помнишь? – прохрипела Флоренс, сверля Изолу левым глазом. – Что произошло, когда тебе было десять?
– Когда мне было десять? – непонимающе повторила Изола. Вроде бы Зайчик задавал тот же вопрос – и что она тогда ему ответила?
– ВСПОМНИ! – завизжала Флоренс, и ее надтреснутый голос взорвался как сверхновая в порыве ветра.
Волосы и подол платья Изолы взметнулись, а сквозь мозг словно пропустили электрический ток. И собственным залитым кровью правым глазом она увидела играющий в голове фильм, уносящий ее далеко-далеко в прошлое.
Девушка, что была сказкой
Родившаяся на севере Франции в солнечном Лилле, Лилео не всегда носила фамилию Пардье. Она начала свой жизненный путь под фамилией отца – человека, который громогласно читал дочери проповеди, словно это его собственные ладони и ступни приколотили гвоздями к кресту. Лилео молча страдала.
Несмотря на отчаянные попытки Лилео подавить странные проявления своего характера, они все равно прорывались наружу. Одноклассники называли ее странной и говорили, что в копне темных волос она прячет воронов и черных кроликов. Их родители считали Лилео предвестницей беды, поскольку где бы она ни появлялась, за ней следовали дикие звери, и лисы и кролики совершали набеги на тщательно возделываемые поля.