Мечта о побеге так заманчива и так иллюзорна, что иногда мне кажется, будто все это мне приснилось. Но я все равно держусь за нее, пока хватает сил, хотя с каждым днем она ускользает все дальше.

Однажды после обеда Аннабель протягивает мне бледно-голубое пальто.

– Для чего это? – спрашиваю я. – Мне казалось, что пора идти к доктору.

Аннабель кивает и слегка встряхивает пальто, настаивая, чтобы я его надела. Мы идем не к лифту, а спускаемся по небольшой лестнице на первый этаж. Проходим мимо бального зала, и она выводит меня через заднюю дверь в сад. Мы бредем по аккуратно подстриженным тропкам, минуя лабиринт из живой изгороди, углубляясь в лес. Листья уже опадают, и деревья шуршат оголенными ветками и стонут под натиском ноябрьского ветра.

Тропинка обрывается у раскидистого могучего дуба. Его ствол настолько толстый, что я легко могла бы спрятаться за ним, и никто бы меня не нашел. Неухоженная крона только начинает менять окраску, покрываясь ярко-оранжевым и тускло-желтым налетом.

– Добрый день! – Из-за дерева выходит доктор Блайт. Он в светло-коричневом костюме и опирается на трость с серебряным набалдашником, в другой его руке – небольшой черный саквояж. Странно видеть его не в стенах врачебного кабинета, и еще более странно – без привычного белого халата.

– Почему мы в саду? – спрашиваю я. Доктор Блайт кивает Аннабель, и она, сделав реверанс, спешит обратно по тропинке.

– Видишь ли, Вайолет, – начинает он, – сегодня мы приступаем к особому проекту. Твои способности действительно уникальны, и мы еще толком их не исследовали. Поэтому я хотел бы поставить перед тобой сложную задачу. Это же хорошо – ставить перед собой цель, ты согласна?

Я хмурюсь, не понимая, к чему он клонит.

– Что вы от меня хотите?

Доктор Блайт переводит взгляд от меня к дубу.

– Заставь его расти, – просто говорит он.

На секунду я думаю, что он шутит. Оглядываю дерево с его тысячами ветвей, жесткой, морщинистой корой, толстыми узловатыми корнями, уходящими глубоко в землю. Оно, должно быть, очень старое.

Никогда и ничего подобного я еще не пробовала.

– Но как? – спрашиваю я.

Доктор Блайт пожимает плечами.

– Как тебе удавалось заставить расти цветы и папоротники?

– Да, но… – Я с опаской подхожу к дереву. Дуб не только старый, он еще и огромный. Я протягиваю руку и прикасаюсь к шершавой коре. Почему-то рядом с ним я чувствую себя ребенком. Разве можно сравнить этого исполина с хилым бесплодным лимоном на заднем дворе нашего домика? Этот дуб – сама жизнь.

Я вдыхаю носом воздух и на мгновение задерживаю дыхание. Потом нащупываю сучок от сломанной ветки и накрываю его рукой. Дерево пахнет сухой землей и отмирающими листьями.

Первое: увидеть предмет как он есть. Второе: нарисовать мысленный образ. Третье: подчинить его своей воле.

Ничего.

Я ничего не чувствую.

Со мной такого не бывало со времен самого первого урока по заклинаниям в Южных Воротах.

Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь.

«Давай, Вайолет, – говорю я себе. – Ты можешь это сделать».

Первое: увидеть предмет как он есть. Второе: нарисовать мысленный образ. Третье: подчинить его своей воле.

Кончики пальцев начинает покалывать. Дуб, который неожиданно заполняет мои мысли, не то чтобы гигант, но он полон красок, и его листья куда более живые и яркие. Он стоит посреди открытого поля, где гуляет ветер, и ветки дуба пускаются в пляс. Я не знаю, откуда взялся этот образ, но неожиданно дерево откликается.

Я изумленно ахаю и крепче хватаюсь за сучок, потому что не хочу разорвать эту связь. Никогда еще во мне не было столько энергии, столько древней, могучей силы. Мое тело сливается с дубом, и сердце бьется за двоих. В этом дереве бурлит жизнь, я чувствую ее мощное течение. Это не тонкие нити сорняков, которыми легко манипулировать, это толстые провода тепла, глубоко вросшие в землю. Я потрясена чистой и красивой силой природы.

Очень осторожно, я прощупываю свой разум, пытаясь понять, удастся ли мне прорастить хотя бы одну веточку. И в тот же миг дерево словно угадывает мой замысел, острая боль простреливает спину, и противный вкус крови заполняет рот. Я вскрикиваю и падаю на землю, ладонь горит в том месте, где она касалась коры.

Земля качается подо мной, и я слышу голос доктора Блайта, но слов не разобрать. Кровь хлещет из носа в рот, и я уже не могу дышать. Я захлебываюсь, кашляю, судороги разрывают мое тело, и мне остается лишь скорчиться и ждать, когда отступит дурнота. Я чувствую себя слабой, изможденной, во мне трепещет незнакомая жизнь, и до меня не сразу, но доходит: дуб сильнее меня.

Мир постепенно успокаивается, и голос доктора Блайта звучит отчетливее.

– Вайолет? С тобой все в порядке? – Он протягивает мне платок, и я зажимаю нос, осторожно приподнимаясь, чтобы не коснуться дерева.

– Все хорошо, – отвечаю я, но мой голос дрожит. У меня такое чувство, что позвоночник раздроблен на мелкие косточки, и в голове стучит, как никогда прежде. Но это даже не боль; такое ощущение, будто мозг распух и ему уже тесно в черепной коробке.

Носовое кровотечение останавливается. Доктор Блайт вытирает мне лицо, но шикарное пальто, которое подобрала Аннабель, забрызгано кровью.