— Ты знаешь, что такое «шовинист»? — изумилась Грейнджер.

— Вообще-то, я не такой тупой, как все считают, — обиделся Рон. — Я и книжки читаю, и в шахматы выигрываю, и в карты, и мимо унитаза не промахиваюсь!

— Тогда тем более, как умный человек ты должен понимать, что в постиндустриальную эпоху рабовладение является вопиющим атавизмом! Бесплатная рабочая сила нарушает нормальное экономическое развитие общества, заполняя рынки излишками крайне дешевой продукции, что прямиком ведет к экономическому кризису…

— Гермиона, — прервал ее Поттер. — Мы купим значки, только заткнись. И, кстати, ты как будто с дуба рухнула. Магическое общество не является постиндустриальным ни разу. Мы живем в эпоху разлагающегося феодализма.

— Вы совершенно меня не поддерживаете, оба, — надулась Гермиона.

— Ну, ну, — успокаивающе сказал Гарри. — Не переживай. Торжественно обещаю, что если тебе удастся подбить эльфов на вооруженное восстание, я буду снабжать их взрывчаткой.

На Хэллоуин все желающие, спустившись в вестибюль Хогвартса, где был установлен Кубок Огня, могли наблюдать дивное зрелище.

С самого утра вокруг кубка околачивался Гарри Поттер и ел вишни.

Конечно, в поедании вишен нет ничего интересного, как нет ничего интересного в Гарри Потере — кроме, разумеется, шрама в виде молнии и пакостного характера — но сочетание Гарри, вишен и кубка было почти таким же удачным, как сочетание селитры с серой и древесным углем, или пива с кальмарами.

Откушав вишенку, Поттер приближался к тонкой линии Возрастного рубежа, проведенной Дамблдором, и прицельно выплевывал косточку в кубок. Если поблизости оказывался кто-либо, желающий бросить в кубок бумажку со своим именем, он тоже подвергался обстрелу, причем Поттер уверял всех, кто желал слушать, что вишни не простые, а волшебные, и у того, в кого попадет косточка, на макушке вырастет вишневое деревце. Так что к тому времени, когда Кубок должен был огласить имена чемпионов, пол вокруг него был основательно заплеван, а у Гарри щипало язык и десны от кислых вишен.

— Чемпионом Дурмштранга объявляется…. — провозгласил Дамблдор, и кубок выплюнул обугленный клочок пергамента, — Виктор Крам!

— Гермиона, — шепнул Поттер, — вот кого тебе надо завербовать в свое ГАВНЭ!

— Кого?

— Крама, кого еще! У них в Болгарии совсем недавно была бархатная революция, пусть опытом поделится.

— Чемпионом Бобатона объявляется… Флер Делакур!

— Хватит учить Грейнджер плохому, — вмешался Рон. — Вы лучше посмотрите, какая женщина! А какие у нее сись… эээ, глаза! Четвертый размер, не меньше!

— Чемпионом Хогвартса объявляется Седрик Диггори!

Раздались громкие аплодисменты, заглушившие гневный ответ Гермионы, которая опять выговаривала Рону за шовинизм.

— Прекрасно! — радостно воскликнул Дамблдор, когда овации утихли. — Что ж, теперь у нас есть три чемпиона…

Директор осекся. Огонь в кубке вновь стал красным, и внезапно оттуда посыпались вишневые косточки. В наступившей тишине был ясно слышен довольный голос Гарри Поттера:

— Ого! А не слабо я туда наплевал!

Вслед за косточками вылетел еще один клочок пергамента. Дамблдор посмотрел сначала на него, потом на Гарри, потом опять на пергамент, и, наконец, прочитал:

— Гарри Поттер.

— Это не я! — рефлекторно воскликнул Гарри.

Все в зале молча смотрели на него, так, что Поттер, который вообще-то любил находиться в центре внимания, почувствовал себя неуютно.

— Ну, что уставились? — спросил он с вызовом. — Может, спеть для вас? Ай-нанэ, нанэ… — и с этими словами он полез на гриффиндорский стол.

— Гарри, — раздался голос директора. — Будь любезен, подойди сюда.

Засунув руки в карманы и с независимым видом насвистывая, Гарри вразвалочку прошел в комнатку за Большим Залом, где уже собрались все чемпионы. Вскоре к ним присоединились директора всех трех школ, Бэгмен, Крауч и еще целая толпа народа.

— Гарри, — спросил Дамблдор строго, — ты помещал в Кубок свою заявку?

— Нет, — честно ответил Гарри, — только немного своей ДНК. В слюнках.

— А ты просил кого-нибудь из старших классов поместить туда заявку за тебя?