— Драконы, напалм им в глотку, — мрачно сказал Поттер. — Здоровенные такие драконы. А знаешь, что хуже всего?

— И что же?

— Что у меня не будет другого оружия, кроме волшебной палочки, хотя я бы с удовольствием обменял эту бессмысленную фитюльку на хороший пулемет. Конечно, не факт, что из пулемета можно завалить динозавра, но с помощью куска дерева тем более ничего не выйдет…

— Гарри, не волнуйся, — успокоила его Гермиона. — Я уверена, на Турнире будут предприняты все меры безопасности…

— Да мне насрать на их меры! Я хоть и участвую в этом балагане недобровольно, но проигрывать не намерен! Я хочу, чтобы они рыдали кровавыми слезами!

— Кто рыдал?

— Не знаю… все.

— Какой-то ты очень злой в последнее время.

— Будешь тут злым, — проворчал Гарри. — Когда ты — самый многообещающий молодой маньяк в этой школе, а про тебя в газете пишут, что ты спишь в обнимку с плюшевым мишкой.

Дракон оказался немного больше, чем это представлялось Гарри ранее, и выглядел он — точнее, она, потому что это была самка — крайне недовольной. Динозавриха сидела на противоположной стороне загона, согнувшись над кладкой яиц, но нападать пока не собиралась.

— Проклятый Турнир, — бубнил Гарри, от волнения ругаясь больше обычного. — Проклятые драконы. Проклятые яйца. И почему я не пошел учиться на автослесаря?

Остановившись поодаль, он взмахнул волшебной палочкой и воскликнул:

— Акцио, мыши!

Дракониха следила за его манипуляциями с явным недоброжелательством. Гарри стоял, не сводя с нее глаз, и ковырял волшебной палочкой в ухе. Через несколько секунд перед ним приземлилась клетка с четырьмя цветными мышами.

— А теперь, — ухмыльнулся Поттер. — Принцесса превращается в тыкву, а мыши становятся лошадями. Энгоргио!

Трибуны ахнули, когда четыре мыши — сиреневая, зеленая, желтая и красная — выросли до размеров крупных носорогов.

— Хотели, чтобы я колдовал? — бормотал сквозь зубы Гарри. — Получайте!

Он направил палочку на мышей в последний раз и закричал:

— Империо! А теперь принесите мне золотое яичко!

От топота мышей содрогнулась земля.

— Баал, Азатот, налево! — командовал Гарри. — Аббадон, обходишь сзади! Люцифер, отвлеки ее!

Раздалось громкое шипение рассерженной хвостороги, и из ее пасти вырвалась струя пламени, подпалившая хвост сиреневому Люциферу. Тот заверещал так, что трибуны вздрогнули.

— Аббадон, яйцо хватай, яйцо! — орал Поттер, подпрыгивая на месте. — Давайте, мальчики, давайте! Тренер верит в вас!

Огромная голова на длинной гибкой шее вдруг подалась вперед, и с устрашающей легкостью перекусила хребет мышу красного цвета.

— О, неет! Итак, бедняге Баалу досталась красная карточка, Азатот выходит на замену, яйцо у Аббадона, Люцифер на защите… быстрей, быстрей! Пас Азатоту… удар, гоооол!

Зеленая мышь остановилась перед Поттером, держа в пасти вожделенное яйцо, тот вынул его из щели меж мышиных зубов (каждый зуб был длиной с локоть) и продемонстрировал публике. К разъяренной хвостороге уже спешили колдуны-смотрители. Гарри аккуратно уменьшил мышей, нежно подул Люциферу на обожженный хвостик, затем загнал их в клетку и, сунув яйцо в карман, вернулся в палатку, где мадам Помфри как раз лечила пострадавшего Диггори.

— Дилетант, — сказал ему Поттер презрительно. — У меня вот даже прическа не растрепалась.

— Приближается Рождественский Бал, — сказала профессор МакГонагалл в конце урока. — На него допускаются ученики, начиная с четвертого курса. Форма одежды — парадная.

Парвати и Лаванда захихикали.

— И учтите, — добавила профессор, — что я не потерплю, если кто-нибудь с Гриффиндора опорочит свой факультет.

При этих словах она в упор посмотрела на Гарри Поттера. Тот скосил глаза и скорчил дебильную рожу.

Прозвучал удар колокола, оповещающий о конце урока, и все ребята принялись собирать вещи.

— Поттер, на пару слов, — зловеще сказала МакГонагалл. — Чемпионы и их партнеры по традиции открывают бал…

— Какие такие партнеры?

— Партнеры по танцам.

— Я не умею танцевать.

— Умеешь, умеешь. Поэтому ты обязан найти партнершу.

— Я только хоровод умею водить, — закапризничал Гарри. — Все убегают, а я за ними… с бензопилой.

— Я все сказала, Поттер, — отрезала МакГонагалл непререкаемым тоном.

— Я не понимаю, — говорил Гарри за неделю до бала. — Я же чемпион! Я же обаяшка! Я же, как говорил наш любимый препод, наша новая знаменитость! Почему никто не хочет идти со мной на бал?