— Наверное, девчонки думают, что после бала ты их изнасилуешь и убьешь — хотя не обязательно в таком порядке, — сказал Рон.

— Этот вариант нельзя исключить, — признал Поттер. — Зато со мной весело.

— Раньше надо было об этом думать, — заметила Гермиона. — Ты спохватился только вчера, а до этого расхаживал с таким видом, как будто ты султан, и в твоем распоряжении целый гарем.

— Я пригласил Миртл, но МакГонагалл сказала, что девушка должна быть…. материальной. А материальные не хотят со мной идти…

— Гарри, к девушкам просто нужен подход, — авторитетно заявила Грейнджер. — Улыбнись ей… можешь на мне потренироваться. Нет, не так, ты сейчас смотришь на меня так, как будто я котлета. Ох, лучше не улыбайся. Можешь цветочек подарить, главное, чтобы он был не ядовитый, а то я тебя знаю. Вот, вот так. Подходишь к девушке, протягиваешь ей цветы и говоришь…

Поттер сунул Гермионе кусок арматуры, который должен был изображать букет, и выпалил:

— Пошли со мной на сеновал!

За час до начала праздника Гарри Поттер куда-то улизнул. Рон Уизли злился — мало того что Гермиона наотрез отказывалась говорить о том, с кем она идет на бал, так еще и Гарри напустил на себя жуткую таинственность.

— Она идеальна, — сказал он лишь. — Просто идеальна.

Натягивая новую парадную мантию, которую он выиграл в покер у Джастина Финч-Флечтли, и пытаясь расчесать непослушные рыжие вихры, Рон надеялся лишь, что подружка Гарри окажется живой, непрозрачной и неразложившейся. Хотя Поттеру прощали взрывы, поджоги и массовые отравления, девушку-инфери в Большом Зале не потерпел бы даже бесконечно снисходительный к поттеровским выходкам Дамблдор.

Когда Рон спустился в вестибюль, где его ждала Падма Патил, откуда-то сбоку вынырнул Гарри. Разнообразия ради он был наряжен в парадную мантию кислотно-оранжевого цвета, которая феерично сочеталась с фиолетовым галстуком и зеленым платком, который Поттер повязал себе на лоб на манер банданы. А за его локоть цеплялась таинственная незнакомка.

Рон понял, что Гарри, называя ее идеальной, не врал. Нежно-розовая мантия подчеркивала все изгибы ее фигуры; талия была такой тонкой, что казалось, что она вот-вот переломится, грудь была невозможных для живой женщины размеров и формы, а волна длинных золотистых волос ниспадала на спину. У девушки были огромные ярко-голубые глаза и пухлый ротик, и даже немного туповатое выражение лица ее ничуточки не портило.

— Привет, — сказал Рон, забыв про бедную Падму. — Я тебя знаю?

— Она не из Хогвартса, — бросил Поттер и прошел в Большой Зал.

Во время пира таинственная красотка сидела смирно, потупив взор, и ничего не ела, влюбленным взором глядя на Поттера, который говорил и ел за двоих. Временами до Рона доносился его голос:

— Волдеморт? Я ему погремушкой кааак дал! Он лег и умер.

Плясала она, правда, не очень зажигательно, и вообще к концу вечера началась казаться какой-то вялой. Когда Рону надоело следить глазами то за леди Икс, то за внезапно похорошевшей Гермионой, он решил, что бабы — дуры, плюнул на все, достал колоду карт и предложил собравшимся джентльменам сыграть партию в покер.

Ближе к полуночи Рона кто-то схватил за руку и вытащил из-за игорного стола.

— Эй! — возмутился рыжий. — Я только начал зажигать! У меня был флэш-рояль, а Маклаген поставил на кон свои серебряные запонки.

— Потом Маклагена разденешь, — прошептала Гермиона, потому что, разумеется, это была она. — Гарриной девушке плохо.

— Да? — Рон посмотрел на красотку. Она сидела на диванчике, как-то неловко завалившись набок и, кажется, почти не дышала.

— Или у меня что-то со зрением, или у нее сиськи стали меньше, — пробормотал Рон.

— Ее надо отвести в башню, — упорствовала Гермиона.

— Да все с ней в порядке, я сам справлюсь, — заявил Поттер, стараясь закрыть подругу от любопытных взглядов полами своей оранжевой мантии.

— Нет уж, — решительно сказала Грейнджер. — Я должна лично удостовериться в том, что ты ее не убьешь и не изнасилуешь.

— Ладно, только быстро, — согласился Гарри, зная, что если Гермиона взялась кого-нибудь спасать, то ее остановит лишь пулеметная очередь.

Гарри подхватил неизвестную девушку под локоток и не слишком ласково потащил к выходу. Пока они карабкались вверх по лестницам, ведущим в гриффиндорскую башню, бедняжка все сильней и сильней скукоживалась. Под конец Гарри пришлось нести ее на руках.

— Все, — сказал он, сгружая свою ношу на диван в общей гостиной. — Довольны? А теперь давайте вернемся на бал.

— Ей надо оказать первую помощь, — упиралась Гермиона. Она нагнулась над незнакомкой и, игнорируя протесты Поттера, пощупала у нее пульс. Затем медленно выпрямилась, побледнев от бешенства.

— Поттер! — рявкнула она. — Что ты с ней сделал?

— Нет-нет, ничего, — замотал головой Гарри. — Она вообще-то и не была живой. Посмотри повнимательней.

Гермиона вновь повернулась к распростертой на диване фигуре. Теперь было ясно видно, что загадочная прелестница как-то сдулась, да и грудь у нее действительно стала меньше — раза в два.