Литургия оканчивается к 3-м часам утра. После православных немедленно занимают гробовую пещеру для служения своего патарака (Литургии) армяне, которые большую часть службы сидят на полу на разостланных коврах. В пять часов начинают свою мшу (обедню) латины при звуках органа, так что, когда с восхождением солнца врата храма отверзаются, входящие в него богомольцы застают окончание их службы.

Таков ежедневный порядок службы на Святом Гробе, ибо в дни нарочитых праздников порядок этот изменяется по потребности каждого вероисповедания и строго ограничен фирманами, основанными частию на взаимных условиях, частию на испрошенных и купленных у корыстолюбивого турецкого правительства правах.

Поздняя православная Литургия внутри храма Воскресения бывает в разных местах, соответственно воспоминаемым событиям; так, в воскресенье – в Воскресенской церкви (архиерейское); в понедельник – в приделе Св. Лонгина сотника; во вторник – у Св. Иоанна Предтечи (под Голгофою); в среду – в приделе успения Пресвятыя Богородицы (так называемая темница); в четверг – в приделе поругания; в пятницу и субботу – на Голгофе (в субботу служение архиерейское). Ежедневные утреня и вечерня всегда бывают в храме Воскресения; после вечерни поют Параклис Пресвятой Богородице: «многими содержимь напастьми». Потом бывает ужин. После оного повечерие на Голгофе, с каноном Кресту, акафистом Пресвятой Богородице и прочим последованием. И по окончании всего, поклонившись святыням, ложатся спать. Литии же или ежедневных вечерних с молитвословием хождений ко всем святыням, по причине утеснений от латин и армян, не бывает, но те и другие продолжают их издревле одни за другими, т. е. сперва латины, а за ними армяне.

В храме Святого Гроба живут в настоящее время три братства: греческое, армянское и латинское. Греческое состоит из иноков, пребывающих там бессменно; армяне и латине сменяются, последние через каждые три месяца.

Греческое братство Святого Гроба управляется игуменом, которым в мое время был архимандрит Амвросий (он был игуменом и прилежащего Авраамиева монастыря), постриженец обители Св. Саввы Освященного, пользовавшийся общим уважением своих и пришельцев за его подвижническую жизнь, духовную мудрость, сердечную простоту и доброту. Его помощником был иеромонах Серафим, ризничий и казначей, заступивший место о. Амвросия, скончавшегося о Господе в 1858 году; помощником его – благоговейный иеродиакон о. Авраамий. Кандилантом Святого Гроба в мое время был инок серб, о. Акакий, который при знании русского языка привлекал всех православных богомольцев своею услужливостью. В числе четырех очередных иеромонахов в мое время было двое славян: один серб, а другой болгарин, из постриженцев Зографского болгарского, что на Афоне, монастыря. Братство святогробское состоит не более как из 12 человек. Долг справедливости требует отдать честь тому усердию, которое оживляет их в постоянном, можно сказать, неусыпном труде; нередко проводя ночь в храме и участвуя по временам в ночных богослужениях, я никогда не видал между ними опоздавших на оные или заспанных, но напротив, всегда видна была готовность и собранность духа. Если францискане, три месяца проведшие в храме, считают это великим подвигом и громко похваляются им пред своими поклонниками, то что же сказать о беспрерывных трудах, которые постоянно несут святогробские иноки, о ежедневно бессонных ночах, о помещении, состоящем, например, у очередных иеромонахов из низких и сырых комнат (расположенных в нижнем этаже внутренней галереи с западной стороны кувуклии), которые днем и ночью освещает один свет – неугасимой лампады пред иконою?

Пища их круглый год постная, состоящая из чечевичной похлебки или рисового супа, неизбежных маслин, рисовой каши с маслом, овощей и плодов, сообразно времени года. О рыбе нет и помину, разве привезут когда из Константинополя скумбрии (маленькая рыбка вроде кильки) или поклонник из болгар подарит бурак дунайской икорки.

В краткий промежуток между богослужениями послушники занимаются приготовлением покрывал или саванов, во множестве разбираемых поклонниками. Это кусок бумажного полотна различной доброты и тонины, отрезанный по длине и ширине в меру верхней доски Гроба Господня или камня помазания; на нем разогретым воском наводится на одной стороне изображение Креста Господня с Адамовой головой внизу. По сторонам греческая надпись: «свет Христов просвещает всех». Эти полотна, освященные на Гробе Господнем, поклонники покупают по три и более левов за штуку и уносят в числе нескольких экземпляров в свою родину, где и берегут их для себя и ближних родных, на час смертный, дабы память Иерусалима земного и покров с его святыни провождали отходящего в Иерусалим небесный. Армянские поклонники тоже берут у своего духовенства эти покровы.

Францискане, находящиеся в храме Святого Гроба, живут в своем монастыре, пристроенном к южной стене храма Воскресения; вход в их жилище изнутри, чрез их придельную церковь «явление Божией Матери»; в углу коридора систерна. Тут же показывают окно в стене, через которое подавали им пищу и воду, когда они во время морового поветрия затворились внутри своего монастыря, отказавшись и от утешения умереть на страже Святых мест, тогда как греческое братство Святого Гроба, предавшись в волю Божию, продолжало безбоязненно свое служение. Внутрь монастыря 13 келий, из коих 10 занимают сами, а три предназначены для богомольцев, желающих провести ночь или несколько дней в храме. Францисканам же принадлежит большая половина верхней галереи ротонды, за исключением нескольких покоев, находящихся во владении греков, и треть части ее (т. е. ротонды), уступленной им сперва грузинами, а от них доставшейся потом армянам. В галерее этой нет других украшений кроме портрета бывшего французского короля Людовика Филиппа, занимающего весьма невидное место, тогда как комнаты Reverendissimussa (настоятеля францисканского иерусал. братства) уже украшены великолепным портретом императора Наполеона III. Sic transit gloria mundi! Небольшое армянское братство живет в упомянутой верхней галерее близ своего придельного храма и в нескольких кельях нижней, уступленных им сириянами. Копты имеют здесь также одну или две кельи против своей часовни.

Греки, как исконные владельцы Святых мест храма, построенного их природным императором Константином Великим, и доселе, несмотря на все козни, политические и религиозные, своих соперников, преобладают в храме. Мусульмане, арабы иерусалимские при безразличном презрении ко всем христианским вероисповеданиям, однако по укоренившемуся в них издревле убеждению настоящими христианами признают лишь православных, так что слова «христианин» и «православный» (рум) у местных арабов однозначащи. Притом греки пользуются и естественным покровительством правительства, как турецкие подданные; латины же называются франками (т. е. европейцами) по преимуществу; их боятся, ибо боятся столкновения с покровительствующими им консулами, французским, австрийским и испанским; а армяне, как привилегированные банкиры турецкой империи, пользуются снисхождением и правами лишь за деньги.

По-видимому, все три братства, заключенные в стенах храма Святого Гроба, живут довольно согласно между собою; члены каждого из них при взаимных встречах приветствуют друг друга поклонами; не раз случалось видеть, как иноки всех трех вероисповеданий, когда по вечерам выходят на площадь подышать чистым воздухом, дружелюбно разговаривают друг с другом; но все это лишь по-видимому, как бывает во время перемирия между солдатами двух враждебных армий, ибо в сущности это непримиримые враги, которые зорко следят друг за другом, и неудивительно! За каждый повешенный там или в другом месте образ, за каждую лампадку либо другую самую малейшую вещь представители каждого вероисповедания должны были вести с другими ожесточенный бой; особенно же приходится иметь осторожность против постепенного присвоения мест; сначала вобьют где-нибудь гвоздь, и если та сторона, которой принадлежит это место, не вступится за это, тогда спустя некоторое время вешают образ, а там мало-помалу присваивают и все место. В этих постоянных борьбах и междоусобиях заключаются различные союзы: против греков соединяются армяне с латинами, но чаще всего случается соединяться грекам с латинами против армян, которые не столько по религиозным предубеждениям, сколько по духу народной исключительности суть непримиримые враги греков, а втеснившись посредством подкупов во все Святые места, они и до сих пор не перестают разнообразными происками нарушать покой внутри величайшего из земных святилищ.

Вражда греков с латинами имеет характер более мягкий и происходила последнее время более от высокомерия их епископа, достойного воспитанника иезуитов, монсеньора Павла Валерги, которому мешает быть спокойным то, что нынешний Папа Пий IX вздумал почти через шесть столетий возобновить Латинский Иерусалимский Патриархат, почтил Валергу праздным титулом Иерусалимского Патриарха, дав ему притом привилегию – посвящение в рыцари Святого Гроба. Как слышно, Валерга, испрашивая себе у Папы это последнее право, имел намерение употребить это учреждение для того, чтобы увеличить число если не защитников Святого Гроба, то по крайней мере приверженцев, защитников и пособников его широко задуманного плана: политически-религиозного завоевания Палестины.