— Кто это в высоком колпаке? Неужели повар? Ну, ты в своем репертуаре!

— Это не повар. Это кок. Но не будем торопить события...

...Разумеется, на палубу Алеша снова внес ее на руках, к чему она уже начинала привыкать. При нынешних обстоятельствах это было оправданно — пышный подол помешал бы Алене подняться по трапу самостоятельно.

Крошечная каюта была сплошь украшена цветами. А члены экипажа обращались к имениннице с холодной вежливостью, старательно гася то и дело вспыхивающий в глазах огонек восхищения. Видимо, были тщательно проинструктированы ревнивым заказчиком.

Но Алена подметила и еще одну странность. С не меньшим восхищением, почтительно и немного робко глядели они и на самого синьора Никитина.

«Наверное, потому, что он кучу денег отвалил за аренду катера, — предположила она. — Сдается мне, он вообще очень обеспеченный человек. Ангелина сказала бы — отхватила богатенького, деловая! Ну а что, разве это плохо? Мне нравится. Не сравнить с Димкиными застольями в чужой мастерской... Правда, на этих придурочных выскочек, «новых русских», Алеша совсем не похож...»

— Леш, — сказала она. — Я очень тебе признательна, но к чему такие траты?

— Какие траты? — удивился он. — Разве я не могу подарить тебе цветы?

— Цветы — да, но весь корабль!

— Во-первых, не корабль, а кораблик. Скорлупка. Во-вторых, я за него ничего не плачу.

— Не ври.

— Я никогда не вру. И, к твоему сведению, никогда не швыряю деньги на ветер. Вырос-то в детском доме.

— Как! У тебя нет родителей?

— Представь себе, бывает и так. Не всем в жизни везет с мамами, папами и даже прапрапредками... Ну, и потому я умею быть бережливым.

— Да ведь это все, — она повела рукой вокруг себя, — стоит бешеных денег!

— Наверное. Но мне оказали любезность.

— Ничего себе! Кто это так расщедрился? Какой-нибудь меценат вроде Нгуамы?

Алексей фыркнул при упоминании черного гения, однако сдержался: в день рождения дама может позволить себе даже самую жуткую бестактность.

— Нет, — сказал он. — Один итальянский научный институт. Катер — его собственность, а экипаж, к твоему сведению, состоит из очень серьезных научных сотрудников.

— Не может быть! И капитан, и матрос, и кок?

— Кок — лауреат международной премии. Но не в области кулинарии, он биофизик. Матрос скоро защитит диссертацию. Капитана я вообще случайно застал дома, его постоянно приглашают на разные симпозиумы.

— Ну... а ты какое отношение имеешь...

— Я однажды здорово пополнил их институтскую коллекцию.

— Картин?

— Нет, не картин.

— Чего же?

— Ты не разрешаешь произносить это слово.

— Какое? Произнеси, разрешаю.

— Рыб!

— Жареных, что ли?

— Заспиртованных. Глубоководных. Я ведь ихтиолог.

Алена захлопала в ладоши:

— Наконец-то раскололся! А то я все голову ломаю, кто ты по профессии. Рыболов-профессионал! Так ты меня вылавливал, оказывается, по всем правилам науки!

— Сегодня меняемся ролями. Ты будешь рыболовом. А я — твоей золотой рыбкой. Приказывайте, несравненная синьора! Дворянкой столбовою вы уже стали благодаря родословной, царицей — благодаря вашей красоте. Новое корыто... будем считать, что это наш катерок. Какие еще будут пожелания?

— Приказываю удовлетворить... нет-нет, оставьте ваши нескромные мысли, синьор Никитин! Рано радуетесь — вы обещали удовлетворить мое женское любопытство. Вот и выполняйте.

— Через несколько минут, госпожа, — отвечала говорящая золотая рыбка. — Когда выйдем в открытое море.

Но вот скрылось вдали побережье Лидо, отстали от их «нового корыта» рыбацкие моторки, и Алексей объявил:

— Пора!

Они спустились по крутой лесенке в трюм. И Алена увидала такое, что от избытка чувств заверещала, как маленький ребенок, впервые увидевший новогоднюю елку!

Пол у кораблика был стеклянным!

Она бы запрыгала от восторга, если б не боялась, что пробьет каблучками это окно в подводный мир и пустит ко дну себя, а заодно и весь экипаж вместе с катером.

все-таки Алеша был телепатом — он не только ее радость угадал, но и ее опасения:

— Не бойся, это специальный сплав, на нем хоть гопака отплясывай — выдержит.

К днищу крепились мощные прожектора, лучи которых уходили далеко в морскую глубину. И в этот столб света постоянно вплывали рыбины разных цветов и форм.