– Да. Это слишком интересно. Редакторы, может быть, даже не сразу сообразят, что с этим делать, – ответил он. – Пусть это будет вашей первой задачей; давайте отошлем статью. И покажите остальной команде. Это просто замечательно.

Журнал Science считается лучшим научным журналом в мире. Редакция публикует лишь небольшую долю присылаемых статей. Для большинства ученых опубликовать работу в Science – это предел мечтаний.

Я вернулся в лабораторию и стал писать о результатах первого исследования преступных психопатов с помощью фМРТ. Я корпел над текстом, желая найти правильный баланс и интонацию для читателей журнала.

Мы отправили рукопись через пару недель и с тревогой ждали ответа, который скажет нам о нашей участи. Прошла неделя, и ни слова. Я вернулся в тюрьму, чтобы отвлечься от мыслей о статье.

Редакция Science ответила через десять дней, что отправила нашу рукопись на рецензирование. Около 90 процентов статей не проходят дальше первого редактора. Первое препятствие мы преодолели.

Проползли еще две недели в ожидании рецензии. Я чуть ли не каждые две-три минуты проверял почту. Когда пришло письмо из Science, я чуть не упал со стула. Коллеги, прочитавшие нашу статью, пришли в восторг – и сердце у меня скакнуло к горлу. У рецензентов есть только мелкие замечания, которые нам следует учесть в правке. Редакторы Science предложили нам прислать исправленную статью. Моя команда была в экстазе. Я постарался как можно лучше учесть все комментарии и снова отправил статью в редакцию.

Прошло еще две недели, и потом я получил письмо, которого никогда не забуду. Нашу статью в итоге отвергли. Редакторы написали, что, хотя результаты им очень понравились, их смутил слишком малый размер выборки и что общественность может извлечь слишком категорические выводы из нашего исследования. Наша работа, сказали они, имеет огромное значение для судебно-правовой системы, и, прежде чем опубликовать ее в Science, редакция хотела убедиться, что результаты могут быть воспроизведены на более крупной выборке психопатов.

Я был ошарашен. Мы несколько лет работали над этим исследованием. Большинство участников моей группы буквально рисковали жизнью, чтобы его завершить.

Но все-таки я понял, что редакторы журнала правы. Наша выборка действительно слишком мала. У нас в исследовании было всего восемь психопатов и восемь непсихопатов. Слишком трудно было доставить в больницу больше заключенных. Число участников у нас было вполне типично для исследований психиатрических пациентов с помощью МРТ, но это действительно ставило некоторые важные научные вопросы, которые могла бы решить более крупная выборка.

Наша команда собралась, чтобы обсудить варианты. Мы решили отправить рукопись в лучший психиатрический журнал Biological Psychiatry. Ответ с рецензией пришел довольно быстро, и нашу рукопись приняли для публикации. Первая статья об фМРТ-исследованиях на преступных психопатах была готова. Мои коллеги радовались от души, но я не разделял их энтузиазма. Я был раздражен, мне хотелось большего. Я хотел просканировать больше психопатов, и мне не хотелось, чтобы меня хоть когда-нибудь еще могли упрекнуть в недостаточности данных. Я должен был найти решение.

Закончив первое фМРТ-исследование, я вернулся к своим энцефалограммам и интервью с новыми заключен ными. В свободное время я написал статьи о пяти ис следованиях для диссертации и подачи в рецензируемые журналы.

Моя диссертация близилась к завершению, и я собирался, так сказать, прыгнуть в последний горящий обруч – защитить докторскую в университете. В УБК защита проходит устно, и кафедра приглашает участвовать все университетское сообщество.

Другие аспиранты посоветовали мне опубликовать все диссертационные исследования в рецензируемых журналах еще до защиты. Таким образом, можно всегда сказать экзаменационной комиссии, что твоя работа отвечает критериям, по которым судят любого ученого, – публикации в серьезном журнале. Если опубликовать свои работы до защиты, смысл, по крайней мере для аспирантов, в том, что защита пройдет гладко и ты гарантированно получишь степень доктора психологии.

Поэтому я написал обо всех своих пяти исследованиях и опубликовал их до защиты диссертации. Вообще говоря, в тюрьме я собрал так много данных, что написал еще где-то пятнадцать статей и тоже их опубликовал. На самом деле я должен был написать намного больше; данные все еще ждут своей очереди в папках на полках у меня в кабинете, напоминая, что я обязан их опубликовать или погибнуть.

Дожидаясь, пока диссертационная комиссия назначит дату моей защиты, я вернулся в тюрьму, чтобы чем-нибудь занять голову.

Доктор Бринк попросил меня провести оценку риска заключенных. В Канаде оцениваются все преступники перед освобождением из тюрьмы. Специалист проводит беседы с заключенными и изучает их личные дела. Затем полученную из этих источников информацию вносят в формулу, которая учитывает все отягчающие и смягчающие факторы и определяет итоговый балл. Низкий балл означает, что у заключенного низкий риск совершения новых преступлений; высокий балл – что он, вероятнее всего, снова нарушит закон в ближайшие три года. Этими баллами обычно пользуются комиссии по УДО, чтобы назначить условия освобождения.