Шрифт:
– И что же ты намереваешься делать?
– Что делать? Искать, искать, искать... И Чугаева, и Григорянца, и Левушкина, и Прокофьева. А уж сколько займет времени этот процесс, не знаю... Полагаю только одно, спасти эту троицу от самосуда будет очень сложно...
11.
– Вылазь, - пробасил Григорянцу человек, представившийся газовиком, толкая его из проржавленного "Москвича".
– Ты куда меня привез?
– пробормотал Эдуард, одетый по-домашнему, в спортивный костюм и пробковые тапочки.
– А ты мне не тычь, я те не Иван Кузьмич, - буркнул "газовик", схватил за грудки Григорянца и с недюжинной силой вытолкнул его из машины на снег. Григорянц еле удержался на ногах.
– Что вам от меня надо?
– перешел на "вы" насмерть перепуганный бизнесмен.
– Вы от Малиновской, я понимаю... Где она? Я готов ей все рассказать...
– Какой такой Малиновской? Не знаю я никакой Малиновской. Пошел вперед!
"Газовик" вытащил из кармана пистолет Макарова и погнал Григорянца в лес.
– Чего, примерз, крутой? Ничего, не так ещё замерзнешь, - пообещал он.
– Мы в зоне мерзли, теперь твоя очередь.
Сам он был одет в теплую дутую куртку синего цвета и в пушистую собачью ушанку. На ногах были меховые сапоги. Лицо его показалось Григорянцу странно знакомым, как будто он когда-то давно видел его. Но где именно видел, он никак не мог вспомнить...
– Чего, глазами стал слабнуть?
– презрительно фыркнул "газовик". Смотришь, щуришься и ни хрена не видишь... У, паскудина позорная...
Григорянц пошел по тропинке первым. Сзади, толкая его дулом пистолета в спину, шагал "газовик", постоянно бубня себе под нос грязные проклятия в адрес своего подконвойного.
Они прошли так около километра и вышли на другую дорогу. Там, на обочине стоял "Жигуленок", не менее ржавый, чем тот "Москвич". Но, в отличие от "Москвича" у него были номера. В машине сидел какой-то человек.
– Пересаживайся, Бердяшка!
– скомандовал "газовик".
– Достал-таки, Чудо?
– подивился Бердяшка, увидев перед собой такое странное явление, как человек в спортивном костюме, тапочках и роговых очках среди заснеженного февральского леса.
– Кто ищет, тот всегда найдет, - мрачно констатировал Чудо.
– А кто весел тот что?
– обратился он к Григорянцу.
– Тот что, говорю, творит, падло очкастое?
– Тот смеется, - пролепетал Григорянц.
На эти слова Бердяшка и Чудо позволили себе расхохотаться.
– Вот мы и смеемся, в натуре, - констатировал Чудо.
– А ты что не смеешься, волчара позорная?
– схватил он его за грудки и сильно толкнул. Не весело тебе с нами, что ли?
Григорянц смолчал. Ему и впрямь было не весело. А наоборот, мерзко до невозможности. Оба его собеседника представляли собой настоящих маргиналов, безо всякого понятия, однако, как видно, далеко не робкого десятка...
– Не весело, так садись в тачку, поехали кататься, глядишь, развеселю, - пообещал Чудо.
– Только ты поедешь без удобств, в багажнике поедешь... Ничего, там просторно, я всякую срань оттуда повытащил давеча, глядишь, не усохнешь... А и усохнешь, невелика потеря... Козлятина драная...
Он открыл багажник и велел Григорянцу лезть туда. Чтобы тот поторопился, подталкивал его дулом пистолета. Бердяшка тем временем мочился на снег и постоянно отхаркивался.
Багажник захлопнулся, и они поехали какими-то проселочными дорогами, судя по тряске, которую испытывал Григорянц, съежившись в вонючем багажнике "Жигуленка". Ехали довольно долго. Порой останавливались, возможно, на заправке, судя по жуткому запаху бензина, проникшему в багажник. Кричать Григорянц побоялся, он видел, что оба маргинала настроены весьма агрессивно и ничего не боятся. Нажать на курок пистолета им бы ничего не стоило...
Потом снова ехали, трясясь на российских заснеженных дорогах...
Григорянц чувствовал, что просто подыхает в этом вонючем грязном багажнике, подыхает от недостатка кислорода и от парализовавшего его чувства ужаса...
Когда машина снова остановилась, он почти потерял сознание...
– Выходи!
– заорал Чудо, ткнув скорчившегося Григорянца в спину. Чего, прикемарил малость? То-то, это тебе не "Мерседес-Бенц". Вылазь, чмо болотное!!!
Эдуард открыл глаза и стал с трудом вылезать из багажника. Руки и ноги его затекли, и когда ему удалось-таки выбраться наружу, он кувырнулся в снег.
– Экой ты хлипкий, - проворчал Чудо.
– Вставай, падло, простудишься и подохнешь раньше времени. Штаны-то ещё не обделал, бизнесмен хренов? Вроде нет, - принюхался он.
– Ничего, ещё обделаешься, - успокоил и его и самого себя.
– Что вам от меня надо? Я выполню все ваши условия, - лепетал Григорянц.
– Какие такие условия, дуболом? Нет у нас никаких условий, продолжал ворчать Чудо своим прокуренным и пропитым басом.
– Подохнешь тут, как скотина в снегу, вот и все наши условия...