Первая рота форсировала реку и закрепилась на том берегу: вырыли окопы, залегли. Противник пытался столкнуть роту в реку, но все его атаки захлёбывались.

Телефонная линия часто рвалась от огня противника, и связь поддерживали по радио и с помощью служебной собаки.

Альфа была похожа на волка: здоровенная, тёмно-серая. Работала на связи при двух вожатых. Один вожатый, Коробков, находился на том берегу, в окопах, а другой, Первушкин, - на этом берегу, при штабе батальона. Первушкин был строг к Альфе и ласкал её редко, а Коробков помягче характером, голос у него ласковый, и за хорошую службу он часто поощрял собаку. Первушкина Альфа побаивалась, а Коробкова любила, но к обоим привыкла и обоих слушалась.

Письменное приказание Первушкин клал в маленький портдепешник, привязывал его к ошейнику и говорил строго: "Альфа! Пост!" Альфа устремлялась через кусты к реке, переплывала её наискосок (течение сносило) и бежала в окопы к вожатому Коробкову. Только Коробков, второй хозяин Альфы, мог снять портдепешник. Никому другому собака не давалась. Альфа отдыхала в окопах. Коробков её подкармливал, а потом она обратно переплывала реку, неся в портдепешнике донесение от командира роты.

А теперь комбат дал новое задание. Сможет ли Альфа с грузом переплыть реку? Уж очень течение быстрое.

Первушкин закрепил на спине собаки брезентовый вьюк и положил в него несколько газет. Альфа переплыла с вьюком реку и доставила газеты в первую роту. Первушкин пошёл к комбату и доложил:

– Товарищ майор, испытание сделано. Можно назначить Альфу почтальоном. Думаю, справится.

Улыбнулся комбат:

– Хорошо. Давайте. Только не нагружайте её помногу. Как бы не утонула.

– Будьте покойны, товарищ майор. Она у меня будет делать по расписанию два рейса в день. Аккуратно доставит.

На другой день Первушкин ранним утром послал Альфу в первый рейс с газетами. Альфа реку переплыла и, прыгнув в траншею, побежала по извилистому пути к вожатому. Но Коробкова на старом месте не оказалось. Собака понюхала землю и устремилась по ходу сообщения дальше. Солдаты попытались остановить связную собаку: "Альфа, Альфа, стой!" Но она увернулась от них и даже оскалила зубы. Солдаты отстранились от собаки и поругали её:

– Вот злюка! Учёная, а некультурная...

Альфа не обращала на них внимания. Она нюхала землю и шла по траншее вперёд. Траншеи солдаты по ночам копали по направлению к противнику, и сейчас Коробков находился в самом отдалённом ответвлении.

Альфа разыскала хозяина. Коробков обрадовался и погладил собаку:

– Хорошо, Альфа, хорошо, - и угостил её сахаром.

Вынув из вьюка газеты, Коробков роздал их солдатам.

– А когда же она письма принесёт?
– спрашивали.

– Сегодня вечером.

– А как же она нашла тебя по следам? Ведь следов-то много.

Коробков улыбнулся:

– Простая хитрость: подошвы я смазал рыбьим жиром и этим усилил запах своих следов. Вот Альфа и нашла меня!

Вечером Первушкин завернул пачку писем в парусину и вложил в брезентовую сумку вьюка. Надо было сберечь их от воды. Письма были в разных конвертах - и в серых, и в жёлтых, и в синих - и простыми треугольниками. И в каждом из них своя жизнь, своя тоска и надежда.

По команде "Пост! Пост!" Альфа побежала знакомым маршрутом. Сначала она бежала через кусты, потом поплыла. Вражеские снаряды рвались на обоих берегах реки, где располагались наши войска. Иногда снаряды падали в реку, и вверх взлетала высоким фонтаном грязно-бурая вода. Альфа привыкла к этим взрывам, и как бы близко они ни появлялись, она не изменяла своего маршрута.

Альфа вылезла из воды и, отряхиваясь, побежала по берегу к окопам. В это время недалеко от неё разорвалась мина, и многочисленные осколки мгновенно взборонили землю. Альфа взвизгнула и упала на живот - будто ей подсекли ноги. Песок под ней окрасился кровью.

Коробков поджидал своего почтальона и часто выглядывал из траншеи посматривал по направлению к реке. Здесь пролегает линия связи. Вон там, около песчаного холмика, Альфу уже можно было увидеть.

И вот Коробков увидел своего почтальона. Собака шла медленно, покачиваясь, иногда приседала, ложилась и пыталась ползти.

Коробков вылез из траншеи и пополз навстречу собаке:

– Альфа, ко мне! Ко мне! Альфа! Ползи!

Собака слышала призыв хозяина, скулила, скребла лапами песок и не могла сдвинуться с места. Коробков дополз до собаки, схватил её за вьюк и потащил за собой в окоп.

– Тихо, Альфа, хорошо, Альфа...
– приговаривал Коробков, успокаивая собаку.

За ней оставался кровавый след.

Втащив Альфу в окоп, Коробков сбросил с собаки вьюк и начал торопливо перевязывать раны. Раны были на всех ногах, а на правой задней перебита кость. Два солдата помогали Коробкову перевязывать раны, а другие протягивали ему свои перевязочные пакеты:

– На, на, Коробков, перевязывай скорее, а то кровью изойдёт. Вот молодчина: раненная, а письма принесла.

После перевязки ран Коробков роздал солдатам письма. Солдаты с радостным оживлением благодарили: